Теперь, когда ушел майор милиции, Грушкавца было не узнать, куда девались его лень, безразличие, он весь - как пламя... Забыв, что уже около часа ночи, Грушкавец зверем бросился к ящику стола, где лежала записная книжка с телефонами и адресами.
- Мэ-мэ-мэ... Мулярчик, мэ-мэ-мэ... - мычал Грушкавец, листая дрожащими пальцами записную книжку. Найдя нужную запись, Грушкавец сразу же по коду набрал минский номер и заорал в трубку громче магнитофона за стенкой: - Аллеу, аллеу... Это квартира Мулярчика? Мулярчика к телефону можно?..
Пока будили Мулярчика, Грушкавец держал трубку возле уха и нетерпеливо постукивал ногой. В конце концов там, в Минске, к телефону пришлепал Мулярчик. Услышав ответное: "Я вас слушаю", - Грушкавец все так же громко и встревоженно закричал:
- Да не вас, не вас мне нужно. Мне сына вашего нужно. Его разбудите... Из Березова, скажите ему, однокурсник требует. Срочно, скажите...
Глава четвертая
Редакционные хлопоты.
Мулярчик действует. Шумаков сопротивляется.
Бомба в газете...
Утренняя летучка, как повелось, проходила в кабинете ответственного секретаря Лисичкина и обычно не затягивалась - минут пятнадцать, двадцать. Да и зачем ее затягивать: очередной номер уже готов, Лисичкину оставалось только согласовать с заведующими отделами последние материалы, которые должны были обязательно попасть в номер. Каждый отдел старался втиснуть побольше своих строк. В этой связи были и обиженные...
И хоть последняя летучка шла как обычно, заведующий отделом новостей Аркадий Мулярчик видел, что главный редактор Шумаков чем-то встревожен. Значит, просто так все это не закончится. Шумаков в разговор не вмешивался, молчал и, глядя на макет, все вертел головой. Ничего хорошего это не предвещало.
Наконец, когда макет был готов, Шумаков не удержался:
- Сегодня хотелось бы поговорить о перспективе. Вчера мне принесли сведения о том, как расходится наша газета. Тираж ее, как ни горько в этом сознаваться, падает. На носу подписная компания. Дела у нас неважнецкие, скажу прямо. Поэтому, кроме текущих вопросов, давайте рассмотрим, так сказать, стратегические. Я хотел бы услышать от вас, заведующие отделами, как вы способствуете увеличению тиража газеты. С кого начнем? Может, с вас, товарищ Мулярчик?
"Чуть что - Мулярчик... Будто с отметиной я", - Мулярчик недовольно глянул на набычившегося Шумакова, который по-прежнему никому в глаза не смотрел. Помолчав для солидности, Мулярчик неторопливо начала выкладывать свои стратегические задумки:
- Наш отдел проводит серьезную работу в этом направлении. Как все вы знаете, недавно мы ввели новые рубрики. Например, такие, как: из кабинета следователя, версии, находки, телефон милиции 02...
- Это мы и без вас знаем, товарищ Мулярчик, что телефон милиции 02, перебил Мулярчика шеф. - Вот вы скажите о своих планах, о новых задумках. Где ваш новый подход к освещению процессов перестройки всего общества, а не только органов милиции? Сколько раз ваши сотрудники в рабочих коллективах побывали? Все отчеты о собраниях публикуем, все скандальными историями думаем отделаться. А где жизнь рабочего класса, гегемона нашего?..
Мулярчик, понимая, что сегодня оправдываться и доказывать, что ты не верблюд, - только гнев вызывать, замолчал, опустив голову.
- На сегодняшний день тираж газеты в сравнении с прошлым годом упал на 20 процентов. Вы хоть понимаете, что это такое? - голос Шумакова наливался той звонкой тревогой, от которой присутствующих стала пробирать дрожь. - Мы переходим на хозяйственный расчет. Кого мне сокращать прикажете? Зарплату мы все хотим получать большую, а работать по-новому кто будет? - Шумаков входил в раж. Мулярчик знал из прежнего опыта, что, найдя повод, редактор долго не успокоится...
- Иван Михайлович, все-таки необходимо какой-нибудь детектив запустить с продолжением. Вон "Зорька" дает документальную повесть о Сталине и Берии. А на будущий год рекламирует материал о Брежневе и Хрущеве. До сих пор их газета в киосках лежала стопками, а теперь днем с огнем не сыщешь, вставил свои пять копеек в монолог Шумакова заведующий отделом культуры Грузкин.
- Что конкретного вы можете предложить, товарищ Грузкин? - теперь Шумаков из-под пышных огромных, как говорили в редакции, брежневских бровей сверкнул черными глазами на Грузкина - молодого журналиста, который, как и многие в Доме печати, носил, наверное, для солидности, козлиную бородку. Грузкин пробовал свои силы в литературе, считался молодым, многообещающим...
- Да, есть в нашем отделе один материал, который мог бы заинтересовать читателя, - после этих слов Грузкин почему-то покраснел.
- Чей материал? Кто автор? Москвич? - сразу же начал допытываться Шумаков, во всех вопросах любивший ясность и конкретику. - Может, Юлиан Семенов? Братья Вайнеры? А может, на зарубежных авторов вышли?
- Да нет. К чему нам москвичи, а тем более зарубежные авторы. Что, у нас своих нету?..
- Кто же тогда?
- Да я вот вчера ночью закончил детектив, - признался Грузкин и с отчаянием, как к Богу, обратил глаза к Шумакову. - Скажу авторитетно: хороший детектив, острый и сюжет актуальный - как в Западной Белоруссии после войны наши чекисты банду разбили... Считаю, что как раз такого материала нам и не хватает.
Заведующие отделами, пряча глаза, стали ухмыляться. Все знали, что Грузкин не один год штурмовал своими детективами республиканские журналы и издательства, да везде терпел поражение. Даже из городской "Вечерки" их заворачивали. И Шумаков это хорошо знал...
Глядя на Грузкина немигающими глазами, Шумаков начал бледнеть и покусывать губы - будто у него зуб разболелся, да так, что невтерпеж... Потом, переведя взгляд, словно и не слышал его предложения, Шумаков сказал:
- Короче... Я вижу, что сегодня мы не готовы к серьезному разговору. Поэтому послезавтра мы снова поднимем этот вопрос. Прошу все отделы подготовить к этому сроку свои конкретные предложения. И самодеятельностью прошу не заниматься, на авторский коллектив нажимайте, - Шумаков последний раз сверкнул взглядом в сторону притихшего, вспотевшего Грузкина. - Все, можете расходиться.
Заведующие отделами поднялись со стульев. Опустив головы, стараясь не встречаться со взглядом Шумакова, они тихо выскользнули из кабинета ответственного секретаря и уже в коридоре, осмелев, загалдели... Потерпев сокрушительное поражение, Грузкин первым отстал от компании и тут же смылся в свой кабинет. Курильщики подались в конец коридора, чтобы сигаретой и смехом облегчить душу...
День у Мулярчика, считай, был испорчен. Чем бы ни занимался, все вспоминал о летучке, о Шумакове, который налетел ни с того ни с сего... И, главное, почему на него? Что, Мулярчик лысый?.. Неужели что-либо наговорили Шумакову на него? И кто же этот умник?
Между тем Мулярчик понимал: хочешь не хочешь, а назавтра нужно выдать Шумакову новую идею... Такую идейку подкинуть, чтобы все рты раскрыли... Только какую? Дублировать, как это делает "Зорька", детективы или те же исторические материалы о Сталине и Берии... Нет, надо дать читателю что-то принципиально новое. Но что? Начать серию статей о рэкетирстве? Ага, начни, тогда эти рэкетиры и за него, Мулярчика, возьмутся!..
С такими мыслями возвращался Мулярчик с работы. С ними и спать укладывался. Казалось, что не уснет. Но на удивление заснул быстро. Да и спалось хорошо. Снилось, что редактором стал, а Шумаков у него в подчинении... Ибо перестройка закончилась, и все такие молодые и ушлые, как Мулярчик, наверху оказались. И вот он, Мулярчик, сидя в огромном редакторском кабинете за большим полированным столом, спрашивает Шумакова: "Как тираж газеты поднимать будем, товарищ Шумаков?" - И мнется, мнется Шумаков, что-то мямлит о близкой пенсии, а что - не слышно... "Вот видите, товарищ Шумаков, - ласково улыбаясь, Мулярчик стучит пальцем по столу: Командовать, как видите, и я могу, а работать кто будет? Вы что, ждете, что я сам к гегемону нашему пойду?"