Его коллега с ивовой рогулькой и татуировками на руках, представившийся как лозоходец Светомир из местного райцентра Хрюндюково, заявил без обиняков, что этот луг уже не раз становился местом приземления тарелок. Только спускались они сюда из космоса по ночам, поэтому ранее их никто не замечал. Нацелив рогульку в сторону юных контактёров, он согласился, что эти правильные пацаны Колян и Женёк (в натуре, век воли не видать!) и в самом деле «базарили» с тау-китяцкими «прилётцами»
– …О каких «пришельцах» может быть базар? – вопрошал лозоходец. – Они же, блин, из своей тау-китянии к нам прилетели, а не пришли! Значит, они – «прилётцы»!
Но, уверял лозоходец «в законе», помимо тау-китян, в нам наведываются и представители других миров. Например, медведянцы с Большой Медведицы, и андромедяки – из туманности Андромеды. А ещё, сообщил хрюндюковский паранормалист, на большой глубине (километра два-три) под этим лугом сокрыт источник живой воды. Кто до неё докопается, тот получит возможность «отмотать не один столетний срок» своей жизни.
Сказал несколько слов работникам СМИ и тип в лаптях, который, как оказалось, был колдуном Харпилием, прибывшим из Неведомо Откуда. Покончив со своими фейерверками, он сообщил, что прямо сейчас на Луне добрые инопланетяне сражаются со злыми. Лично он своим колдовством помогает добрым. Но и всякий телезритель мог содействовать победе добра над злом. Для этого нужно несколько монет, желательно, в инвлюте… Нет, не угадали! Не колдуну отдать, а бросить в аномальное озеро Лешачье, что находится в лесной чащобе, километрах в пяти от Прошмыркина. По мнению Харпилия, Лешачье имеет мистическую связь со спутником Земли, поскольку от него к Луне тянется энергетическая пуповина, подпитывающая небесное тело. Произнести при этом следовало магические слова: своё добро отдаю добром на победу добра, ура!..
После показа телефильма, в редакцию областного ТВ пришло много откликов от зрителей, просмотревших этот потрясающий репортаж от начала до конца. Авторы утверждали, что по силе воздействия видеосюжет из Прошмыркина не уступал телесеансам с участием телецелителей Кашпировского и Чумака. У одних бесследно рассосались старые рубцы, у других пропала тяга к табаку, алкоголю, колбасе и сметане.
А ещё через несколько дней на лугу-тарелкодроме высадился целый десант иностранных теле-, фото-, и прочих журналистов. Посолидневшие Колька и Женька в новеньких, купленных школой «алясках», важно давали интервью бойкому корреспонденту какого-то издания – то ли «Дейли», то ли «Ньюс». Неподалёку робко толпились односельчане юных знаменитостей, которые пришли в надежде хоть чуть-чуть погреться в лучах нежданной-негаданной славы доблестных парней. Услышав какой-то непонятный шум и гам, вслед за своими односельчанами на луг пришкандыляла и бабка Аграфена. Приставив ладонь к уху, она долго вслушивалась в отзвуки иноземной речи. Наконец, внушительно стукнув оземь своим посошком, она сурово провозгласила, величественно глядя в сизоватые линзы объективов видеокамер:
– Годов сто назад, на ентом самом месте тутошний юродивый Дормидоша Недокумекин узрел знамение. Како именно – ужо не помню. И снизошла на него небесна благодать…
– Он тошье узрьел тарьельку? – к старухе тут же подскочил бойкий корреспондент.
– А хто яво знат? Можа – тарелку, можа – макитру…
– И послье этоффо он, коньешьно ше поумньел? – продолжал домогаться любопытный иноземец.
– Кудый там! – бабка Аграфена тягостно вздохнула. – Грят, последнего умишка лишился. Так дурнеем и помер…
Ценная информация, полученная от бабки Аграфены, попала на первые полосы многих мировых газет. Теперь, наряду со знаменитыми русскими словами «спутник», «перестройка», «гласность» и «водка», даже негры преклонных годов осваивали труднопроизносимое слово «Прошь-мырь-кьино».
* * *
Глава 2
Знакомящая читателя с горемычным трактористом Федей Колотушкиным и его персональным «поллитер-гостем»
Шумиха вокруг прошмыркинского «тарелкодрома» длилась не слишком долго. Как это часто бывает, стремительный взлёт громкозвучной славы села и его обитателей вскоре сменился столь же стремительным её закатом. Уже через неделю из телеэфира и со страниц газет исчезли последние о нём упоминания. И, кто знает? Возможно, уже никто и никогда и не вспомнил бы само слово «Прошмыркино», если бы не одно, чрезвычайно важное обстоятельство.