Не более чем через неделю после вышеописанных событий вновь возликовали жадные ловцы сенсаций: в Прошмыркине обосновался полтергейст! Да ещё какой! Говоря языком прошмыркинских всезнаек и обсуждальщиц на завалинках: с «кандибобером и фрындыбисером». Что такое «кандибобер» и, тем более, «фрындыбисер» – объяснить вряд ли кто из них сумел бы. Но! Зато всякий поклонник тайн и загадок «с полпинка» сразу же мог понять, что, это – нечто! Это – о-го-го! Это – ух, ты-ы-ы! И это – ой-ёй-ёй! То бишь, свалившаяся на Прошмыркино неведомая аномальщина оказалась необычайно нестандартной. Более того – склонной к неординарным выходкам и эксцессам, которые выходили за рамки обычных представлений о том, как должны себя вести энергетические сущности, явившиеся из других пространственно-временных измерений.
И вот, на место происшествия, по уже хорошо знакомой дороге (всё той же, вдребезги разбитой и раздербаненой), спешно прибыла толпа журналистской братии из числа и пишущих, и снимающих, как отечественных, так и «забугорных» информагентств. И реальность служителей СМИ не обманула: они воочию смогли убедиться в том, что именно в Прошмыркине потусторонний мир вновь вознамерился явить своё зловещее могущество. Представители «пятой власти» с ходу обнаружили картину неслыханного буйства потусторонних сил. И тем же вечером на областном и центральном телевидении, а затем и на ряде зарубежных телеканалов прошли видеосюжеты, посвящённые аномальным безобразиям в отдельно взятой советской деревне.
Ошеломлённые зрители увидели стоящего в окружении телекамер и микрофонов рослого сельчанина лет тридцати в цветастой ситцевой рубахе «а-ля Гаваи» навыпуск, производства хрюндюковского районного промкомбината. Сокрушённо всплёскивая руками, прошмыркинский абориген, назвавшийся Фёдором Колотушкиным, возмущённо повествовал:
– …И с чего это, блин, никак не пойму, привязался ко мне этот, как его? Этот чёртов полутор… полторатер… поллитер-гость?! Ну, никакого житья не стало. Середь ночи телек об пол – раз! – и вдребезги. Правда, я его года два уже только слушать мог заместо радио. Ну, так, хоть это-то было! А теперь откуда я узнаю о новых горизонтах наших славных свершений?..
Подошедший к толпе журналистов и окруживших их сельчан парторг колхоза Василий Аврорский, услышав последние слова героя дня о «славных свершениях», тут же отметил в блокноте: «Немедленно поставить вопрос о приёме Колотушкина в партию!»
– …Или, скажем, холодильник, – тем временем продолжал живописать абориген. – Уже под утро из дома сам за дверь выскочил вприпрыжку – вон он, на боку валяется. А я перед этим поставил в него непочатую банку кильки в томатном соусе. Догоняю, слышу – ёлки-палки! – внутри как будто кто-то чавкает. Эх, думаю, хоть холодильник уже и не морозит давно, занесу-ка я его обратно – вместо тумбочки сгодится. Так он, зараза, только рукой за него взялся, током меня бить начал! Ага!
Среди собравшихся послышались как удивленные, так и скептические междометия. Как видно, реакция скептиков ощутимо уязвила рассказчика, и он, дабы подтвердить подлинность своих слов, немедленно направился к валявшемуся неподалёку холодильнику невесть какой марки и года выпуска.
– Во! Во, лупит! – осторожно прикасаясь к облезлому боку холодильника и, резко отдёргивая руку, восклицал абориген. – Вольт триста выдаёт – никак не меньше. Ой, тварь! Аж руку сводит! Ну, что, кто-нибудь хочет попробовать? Нет, вы – проверьте, проверьте! – настойчиво предлагал он, однако желающих проверить так и не нашлось.
Оглядевшись и, заметив на лице одного из присутствующих журналистов недоверчивую ухмылку, Федя Колотушкин немедленно шагнул к нему. Схватив его за руку своей мощной, механизаторской пятернёй, он чуть не волоком, без особой натуги потащил перепуганного насмерть репортёра к холодильнику, приговаривая, что это вовсе не смертельно:
– …Приложи к нему только пальчик, и будет тебе «зайчик», – ласково уговаривал он отчаянно упирающегося скептика.
Позеленевший от ужаса представитель СМИ, лишь кончик его указательного пальца, прочно удерживаемого Федей, коснулся жестяного бока предмета домашнего быта, отчаянно взвизгнул и, запрыгав, замотал головой.
– О-о-о-й!!! Да, да! Бьёт! Ух, и бьёт, зараза!..
Теперь уже все без остатка смогли уверовать, что тут и в самом деле злодействует самый настоящий полтергейст! И не простой, а электронно-позитронно-нейтринный – Федя вдруг вспомнил, что на днях после грозы подле его дома кружилась шаровая молния.