Когда появилась Херин, я обрадовалась, а потом уже удивилась, не обнаружив с ней коляски и своей любимой крестницы. Поприветствовав её и проводив к столику — занятых было всего два, и выбирать можно было почти любой, — я усадила её возле окна в уголок, на мягкий диванчик, присев и сама. Не думаю, что я сильно нарушаю субординацию в данном случае: трудиться всё равно пока не над чем, а Херин моя родственница. Правда, я до сих пор не знала, как лучше её определять, как сестру мужа или как жену его брата? Капли не туманили вид дождливой улицы, стукаясь о козырек с внешней стороны здания и не достигая стекла. Уже темнело, но огни Нью-Йорка освещали хмурые сумерки.
— А где Бомми? — спросила я с беспокойством, чувствуя его же внутри Херин.
— Оставила на попечение нашего папы, — вздохнула она, сняв с рук перчатки и положив рядом с собой. Пока она разматывала шарф, я видела, что она продолжает сомневаться в правильности своего поступка, но надеется на лучший исход. — Хим поздно вернулся вчера?
— Вчера он вернулся сегодня, — вредно сложила я губы, сощурив глаза. — Утром.
— Вот и наш папа почти так же. — Молодая женщина пришла не есть, конечно, а поболтать для облегчения души, но меню всё равно ради приличия у меня попросила. Я сунула ей его и села обратно, напротив. — Я решила, что раз он сам не в силах остановиться и передохнуть, то нужно его к этому принудить. Нечестно, понимаю, козырять дочкой, но я верю, что хотя бы это приструнит его ненадолго, чтобы я перестала ломать голову над тем, где он и что делает. Он понятия не имеет, с какой скоростью улетают у меня успокаивающие средства… хватит, я хочу день спокойствия естественным путем!
— Почему ты ему не выговоришь это?
— Выговаривала… в мягкой форме. Но он же упрямый, как баран, осел, ишак и их гибрид какой-нибудь. Ссориться и спорить надоедает, не хочу. Пусть задумается над своим поведением. У тебя с Химом разве иначе?
— Нет, но… я до последнего старалась закрывать глаза на его отлучки и не делала проблемы из его ночных «дежурств» и «вызовов». Надо, так надо… Я ведь доверчивая. По отношению к нему.
— Все мы такие. — Она закрутила свои длинные, чуть осветленные до каштаново-орехового цвета волосы, перекинув их вперед, на плечо. — Потому что любим. По-другому никак.
— А если бы мне было чем козырять… — протянула я, опять затронув больную тему, но тут же поняла, что некрасиво это выглядит, ныть перед Херин об отсутствии детей, словно она в этом виновата или ей должно быть совестно, что у них есть Бомми. Я тряхнула головой, улыбнувшись. — Впрочем, буду верить, что всё решится само собой, и Химчан перестанет вести себя со мной так — пропадать, замалчивать, уходить, как будто я ему не мила больше… — Женщина взяла меня за руку, имея уважение не наполнять взгляд жалостью и сочувствием. Там была дружеская поддержка, не более того. За это я любила нашу семейку Бан, они не выжимали из себя якобы положенных эмоций. Дэн всё сводил на юмор, не допуская трагизма, а Рин могла ещё и приструнить недовольным взглядом, что кто-то посмел распустить нюни. При этом в дуэте они могли быть невыносимо воркующими и медоточивыми.
— Шилла, Хим увлекся компьютерами и программированием едва ли не в десять лет, если не раньше. С тех пор ни разу он не подумал о смене специальности или перемене интересов. Даже не думай о том, что его любовь к тебе остынет. А Сора эта… забудь! Все мужчины порой теряют голову от какой-нибудь недолговременной страсти.
— Недолговременной? Он сох по ней два с лишним года!
— И что? Чуть не пристрелив её! Хороши же чувства! Ты хочешь такой же бури? На грани ненависти?
— Нет, я хочу полноценную семью, как у неё, — проблеяла я, тут же пожалев о сказанном. Пока образовалась пауза, я сходила за чаем с пирожными. Херин принялась ложечкой отламывать чизкейк по маленьким кусочкам. Она сочиняла, на что меня переключить, не меньше. Мне вспомнился нынешний сон, вызывавший отвращение и нехороший осадок на душе, как только всплывал в памяти. — Рин… а рожать больно?
— Ну… — протянула она, замедлившись, воспроизводя личный опыт на словах. — Не из приятных ощущения, если честно. Кому-то легче даётся. Мне было больно, но ничего, всё быстро разрешилось и я не считаю это ужасным событием, — она заулыбалась. — Дэнни хотел присутствовать при этом, но ему, по-моему, было хуже, чем мне. Когда я закричала, он начал орать на доктора, что если мне не перестанет быть больно, то через девять месяцев родит доктор, потому что Дэн его… ну, я не буду повторять все слова, которые он употребляет в яркие моменты жизни. Одним словом, я засмеялась тогда сквозь слезы, и мне немного полегчало. Но нашего папу всё-таки увели подальше. — Я уже слышала отрывок этой истории от возмущенного Дэна, рассказанный весной, по свежим следам, но вновь расплылась, представляя брата Хима. Он наводит шороху везде, где его что-то касается.
— Мне бы хотелось когда-нибудь испытать это всё. — Одновременно с этим я задумалась, а как бы сложились отношения Дэна и Херин, если бы у них не получалось завести детей? Что бы я говорила им? Смогла бы успокоить, и нуждались бы они в утешениях? Нет, вряд ли. Рин слишком стала фаталисткой после всего, что с ней случилось когда-то. Несмотря на сентиментальность, она сочетает её с трезвым рационализмом.
— Когда у тебя выходной? — перевела тему супруга Бана. — Приезжай в гости, ты же знаешь, я сейчас в основном на дому работаю, и мне всегда приятна твоя компания.
— Я обязательно навещу вас с Бомми, — увидев очередных клиентов, я стала вставать. — Ты же знаешь, я без ума от этой девчонки. Она такая красивая — вся в тебя!
— Не знаю, что с внешностью, но характер явно папин, — не то пожаловалась, не то похвалилась Рин.
Мы считались и закрывались, когда я почему-то подумала о Чунсу. Его не было сегодня в ресторане. Был занят или понял мою твердую позицию и перестал пытаться «дружить»? Почему я о нем думаю? Возможно, мне не хватает разнообразного общения. В Сеуле у меня было полно знакомых и друзей, я постоянно с кем-то тусовалась, знакомилась, проводила время, а после переезда в Штаты мой мир ограничился Химом, родителями моей крестницы и коллегами, с которыми приходилось работать. В университете мало кто заводил знакомства, там все как-то были сами по себе, да и мне там важнее всего была учеба. Кроме того, я не была тем человеком, который легко забывает прошлое, оторвавшись от него, и обрастает безболезненно новым, махнув рукой на старое. Я не могла не вспоминать людей, которые когда-то были рядом, они то и дело приходили мне на ум, я пыталась представить, как они, где они сейчас.
Незадолго до закрытия вновь заглянули те два типа, которые узнали во мне бывшую шлюху. Они были не пьяными, как тогда, и к ним сразу поспешила Элис, а я держалась подальше, так что очередной скандал не разразился, и мне осталось только диву даваться, что оговорив наше заведение за то, что тут работают такие, как я, они всё же сюда вернулись. Переодевшись из формы в свои кофту и джинсы, я застегнула до подбородка куртку, проверила сумочку, что ничего не забыла, и вышла через служебный ход, спеша домой, откуда мне уже звонил Хим, сообщивший, что на месте и с кучей сладостей. Кажется, впереди лучший вечер за последнее время! Посмотрим какой-нибудь фильм, будем болтать и объедаться. Пройдя несколько метров по задворкам, чтобы выйти к оживленной дороге и поймать такси, я остановилась, пропуская ползущую мимо машину, но она перестала ехать, перегородив мне путь. Отступив, я поглядела на тонированные стекла, за которыми ничего не было видно. Дверца открылась и оттуда, вставая прямо передо мной, выступил один из тех двух мужиков. Я неприязненно отшатнулась, догадываясь, что им нужно. Я не была наивной девочкой, чтобы не понимать, для чего они поджидали окончания моей работы и караулили тут, памятуя о моей давней специализации. Естественно, не услуги подвоза до дома хотят предложить.