— У меня всё в порядке, — кивнул просто Джело. — И я вдвойне счастлив, если ты счастлива. Ты ведь счастлива?
— Если ты хочешь знать, не прошли ли мои чувства к Химчану, то нет, я люблю его и не жалею о сделанном выборе, — сразу оговорила я, чтобы не было никаких надежд, возможностей. Впрочем, в Джело я не видела ничего, что дало бы знать о каких-то претензиях. Я их почувствовала больше в себе, чем в нем. Последний раз я его видела, когда он ещё был моим парнем, а не моим он стал только потому, что я его больше не встречала. Поэтому трудно теперь было отделаться от мысли, что частичка его ещё моя, а часть меня — принадлежит ему, как и когда-то. — Но если говорить о счастье вообще, то есть то, чего мне не хватает, но оно бы было таким вне зависимости, осталась бы я тогда с тобой, или всё было бы, как сейчас и есть. — У меня зазвонил телефон и я, достав, увидела вызов от Хима. Черт, даже говоря о нём, я забыла, что он ждет меня дома! Я настолько ошарашена столкновением с Джело, настолько рада ему и упиваюсь этим дружеским свиданием, что потеряла все мысли. — Да, милый?
— Ты уже едешь? — Я посмотрела на молодого человека напротив.
— У нас тут на работе кое-какое мероприятие среди персонала. Я задержусь, не знаю, как надолго, — солгала я. Потом я скажу ему всё, как есть, но не в этот момент. Не хочу пока рассказывать о Джело, пока сама не разобралась во всем.
— Может, приехать за тобой? — тон его не изменился, но я бьюсь об заклад, что он удивился моей неторопливости.
— Нет-нет, я вызову такси, не волнуйся. Если меня долго не будет, то ложись спать.
— Что там за корпоратив такой внезапный? — ворчливее спросил Хим.
— Да нет, не праздник… проблемы у одной девчонки, мы тут женской компанией с ней посидим. Хорошо?
— Ладно, я оставлю ночник зажженным. Жду тебя, — произнес муж и положил трубку после моего «угу». Я убрала телефон, смущенная тем, что пришлось врать при Джело. Он может подумать, что в нашей семье нет доверия. И когда слова уже вырывались из меня для оправданий, зазвонил телефон моего бывшего. Он посмотрел на экран, чему-то улыбнулся и поднял.
— Да? Да, я тут. Ещё на работе, конечно. Всё под контролем, не волнуйся. Да, пока! — Он положил, убрав мобильник в карман. Ага, его тоже пасёт кто-то и ждет этой ночью?
— У тебя есть девушка? — поинтересовалась я.
— У меня было много девушек с тех пор, как мы расстались. — Мы были друг у друга первыми, и пока мы были вместе, я не знала более верного и постоянного парня, чем Джело. С трудом верилось, что он пустился во все тяжкие.
— Ну а… особенная? Какая-нибудь одна? — Уставившись в стакан, он вспоминал о чем-то, потом вздохнул.
— Одна была. Но не сложилось.
— Почему? Она не ответила взаимностью?
— Ответила. И я не знаю, почему не сложилось. Наверное, я немного дурак, — хохотнул он. — По отношению к ней. Но я не жалею, я сам не смог решиться на что-то… моя свобода, моя жизнь… воспоминания о тебе. Я не позволил произойти изменениям в том, что меня устраивало.
— Мне жаль, что ты не забыл меня. Ты должен был, — отрезала я, хотя где-то в глубине души была рада, что не забыл.
— Ты говорила о чём-то, чего тебе не хватает для счастья, когда тебя прервали. Что же это? — У меня никогда не было от него секретов, и в последнее время, слишком часто битая этой темой, я перестала, поддерживаемая ночным настроением, испытывать сантименты при упоминании своей печали:
— Я не могу иметь детей. — Джело тревожно впился в меня карими очами, тут же выразившими, какой он ещё юный. Вся приобретенная взрослость рассыпалась, он растерялся, не зная, что говорить в таких случаях. — Да, дело во мне, а не в Химе. Я пыталась лечиться, но всё бесполезно. Так что, когда-то мечтавшие о выводке ДжеШиллок, мы с тобой были бы сурово наёбаны. А пока на эту жопу, показанную нам судьбой, смотрим мы с Химом.
— И… врачи вообще ничего не могут сделать?
— Нет, — в такие моменты мне хотелось оставаться одной и рыдать, но вдруг я поняла, что боль я прятала от Химчана, не желая его нагружать ею, а выдать слабину перед Джело мне совсем не стыдно. Странным образом, слезы так и не появлялись, пока я думала об этом.
— Можно же усыновить, — предложил собеседник.
— Да это не то… ладно, не будем об этом. Я уже почти смирилась. Иногда бывают рецидивы грусти, но в целом жить буду. Я не одна такая, да и проблемы бывают куда хуже. У меня есть руки-ноги, я в остальном здоровая и социально пригодная, пригожусь для других вещей.
— Узнаю Шиллу, — улыбнулся он, не отводя от меня глаз. Я увидела в них то же самое, что видела в Сеуле. Да, она была там, всё та же, крепкая, первая и нежно лелеемая любовь.
— Я очень скучала по тебе, — протянула я ему руку, и он взял её, пожав. — Пожалуйста, не исчезай больше. Потому что я не хотела бы каждый раз подвергаться насилию и нападениям, чтобы вывести тебя из тени.
— Хорошо, — пристыжено кивнул он. Я потребовала у него номер телефона для связи, клятву в том, что мы ещё увидимся, и лишь после этого, проболтав не меньше часа и получив ещё один звонок от Химчана, я поехала домой.
Как бы тихо я не старалась возвращаться, Хим всё равно слышал, и каждый раз показывал, что ждет меня. Так случилось и теперь. Он уже лежал в кровати, свет горел, как он и обещал. Взгляд открылся из-под век и остановился на мне, снимавшей с себя верхнюю одежду при входе.
— Что у вас там такого произошло?
— Да ничего особенного, — мысли мои всё ещё были заняты Джело, я рассеяно обувала тапочки и шла в ванную.
— Ради ничего особенного бросила меня в одиночестве на весь вечер? — выдвинул он мне в спину претензию.
— Извини, сейчас буду исправлять! — умываясь, сообщила я. Закончив процедуру принятия душа за пять минут, я вышла и, заметив на столе конфеты, разрезанный пирог, печенье, безе, эклеры и шоколадные пастилки, захватила с собой кое-что из этого прямо в постель и, набивая полный рот, устроилась рядом с Химчаном, уткнувшегося в книжку, пока я отсутствовала. — Я тут, — привлекла я внимание, хотя он и без меня это знал.
— Сейчас, до точки дочитаю… Опять крошки в кровати будут.
— Для остроты ощущений, — засмеялась я. — Будут колоться, чесаться, щекотаться — чем не предварительные ласки? — Хим захлопнул книжку и отложил её, развернувшись ко мне.
— Ты завтра опять учебу прогулять хочешь?
— Нет, я встану, правда, — пробравшись под одеялом к нему рукой, призывала я отвлечься от дел.
— Ну смотри, — откинул он покрывало и перебрался на меня, поцеловав в перепачкавшиеся в шоколаде губы. Забрав у меня из руки остатки пастилки, он положил её на тумбочку и принялся стягивать с меня футболку. Когда остановиться было уже невозможно, я мельком вспомнила, что Химчан обещал мне рассказать обо всех своих сомнительных отлучках, но голова не соображала, и погрузившаяся в экстаз под погрузившимся в меня Химом, я упустила эту мысль. Потом мы уснули, и я сквозь сон слышала, как муж поднял кому-то телефон, о чём-то хрипло и сонно переговорил, а потом встал из кровати и стал собираться. Недовольная, я перевернулась, глядя в темноту, в которой Хим спокойно мог одеваться, ничего не перепутав и не надев наизнанку.
— Что опять такое?
— Это Дэн. Нужно кое-что разузнать. — Он взял ноутбук со стола, упаковал его в чехол-чемодан и, в черной водолазке и куртке, черных джинсах, натянув такую же кепку и обувшись, открыл дверь. — Не хочу мешать тебе стуком клавиш, а работа на несколько часов. — Не успев придумать аргумент против, я посмотрела на его уход и лягнула одеяло. Опять! Как я могла упустить возможность обсудить с ним всё?! Нет, я решительно против такой работы, которая очевидно не представляет собой ничего легального. Ох уж этот Дэниэл Бан! Сон как рукой сняло. Я переживала. Я понимала, о чём говорила Херин, когда хотела принудить супруга посидеть дома — разве можно знать, чем конкретно в эту минуту они заняты? А потом эти перевязанные руки… как он получил травму? Как? Он так и не ответил мне на этот вопрос, промямлив что-то про опасность электричества и технику безопасности.