— Красота какая! Ребята, давайте пойдём отсюда потом куда-нибудь бросаться снежками?
— А кто это у нас не надел на свою жопу теплых штанов, чтобы планировать продолжительные прогулки? — пожурил в своём духе её Санха, погладив по ноге в тонких легинсах, на которые опускалась длинная туника-свитер. — Домой ты отсюда пойдёшь, дорогая моя.
— Ну Санха!
— Давайте сходим в другой раз? — вмешался Джело. — Будет здорово. В какой-нибудь парк.
— Я «за»! — поддержала я, наливая второй бокал вина. Красное, терпковатое, оно хорошо пошло внутрь, вписываясь в набор необходимых для праздничного настроения ощущений. — Кстати, хотела спросить, что вы планируете на Новый год? — Я обвела взглядом всех по очереди.
— Да пока никаких планов не было, — пожал плечами Энтони.
— Пить абсент, умирать от тоски под ёлкой с потухшим бенгальским огнём в руке, — в пустоту, никому изрекла Сунён. Про другого кого-нибудь можно было бы сказать «мечтательно» или «задумчиво», но к ней не относилось ни то, ни другое. Ударьте её кто-нибудь, а? Химчан, как маг и чародей, привстал и, пронеся руку под носом Джело, дал ей слабый подзатыльник. У девушки тотчас окрасились жизнью глаза, правда, оттенками ярости и осквернения неприкосновенности. Если бы она не была столь хладнокровной, то задымилась бы.
— Старший брат, имею право, — констатировал Хим и сел на место. Вот и поэтому я его люблю тоже.
— Никто тебе умереть от тоски не даст! — обнял её за плечо Джело и попытался расшевелить.
— Надо же, а ведь я о тебе и говорила, изменив виски на абсент, — посмотрев на него в упор, Сунён умудрилась стереть улыбку даже с лица Джело, который ещё не обронил её ни разу за вечер. — Как-то так ты не давал другим грустить в прошедшую новогоднюю ночь.
— Я много выпил, — отвернулся Джело, в связи с этим заявлением задумавшийся, пить ли ещё пиво?
— В этом как бы и была ключевая загвоздка, — сыронизировала Сунён. Что-то она разболталась, никак чудеса, действительно, начинают случаться? Мне тоже стало не до смеха. Неужели он страдал в ту ночь? Почему бы ещё человеку напиваться? Раньше он не пил, никогда, вообще, это было табу, образовавшееся от того, что его родителей погубило спиртное, скатив их на дно жизни и общества. Неужели он думал обо мне, скучал и заливал горечь алкоголем, лечил им своё сердце, пока я занималась любовью с Химчаном, под натянутыми над кроватью гирляндами?
— Джейда, я нашёл тебе в компанию трезвенника, который понесёт наказание за неудачную прошлогоднюю попытку, и не возьмёт ни капли в рот, — кивнул на него Санха. — Объявляю праздник максимально непьющих. Вместе же будем отмечать, да? — посмотрел он на меня.
— Я это и хотела предложить, но… у нас негде, всего одна комната, и та небольшая.
— Можно у нас, — оживилась Джейда. — То есть, если я пройду тест на две полоски, и мы переедем в двушку.
— У нас уже две комнаты, — произнесла Сунён и нехотя покосилась на нас всех. — Можно там.
— Вы… — повела я пальцем по их дивану, не понимая, о каком «у нас» говорит девушка.
— Да, мы живём втроём, — подтвердила она.
— Ей нельзя одной, — как бы оправдываясь, беспокойно объяснил Энтони. — Она иногда себя плохо чувствует.
— Да, грохаюсь в обмороки, но это не смертельно, к сожалению, — облизнув губы, откинулась она на спинку.
— Прекрати… — с нажимом, менторски бросил Хим. Сунён замкнулась снова, закрывшись на замок в своём ларце из непонятности, непримиримости с миром, отверженности всего и повсюду.
— Да она шутит, — рассеяно улыбался Энтони, погладив её по плечу. — Вы же знаете её черный юмор. Сунён, ну, ладно тебе, Джело не напьётся, у нас будет большая компания, будет весело, я уверен.
— Шилла, нам нужно обсудить, какие будут платья у подружки невесты, — щелкнула пальцами Джейда.
— Может, для начала, всё-таки дату назначим? — напомнил Санха о пропущенном этапе.
— Одно другому не мешает, — подруга подозрительно на него воззрилась. — Или ты хочешь сказать, что если я не потороплюсь, то ты от меня куда-нибудь денешься?
— Да куда я от тебя денусь? — привлёк за талию её к себе Санха и слишком интимно поцеловал возле уха, так что я невольно отвернулась, запустив пальцы в волосы и механически их поправляя, чтобы отвлечься на что-то. Странно, раньше, когда я работала проституткой, меня вообще ничего не смущало. Мы жили в одной комнате: я, Джейда, Джело. Мы спали при ней. И раньше я называла это «трахались», а теперь другие слова, другие привычки, другой взгляд на жизнь… подумав о том, что Энтони, Джело и Сунён живут втроём, вместе, на миг мне показалось это неприличным. Мне ли рассуждать о приличиях? Но Химчан вернул мне понятие нравственности. Я больше не хотела относиться к телу, как к товару, к любви, как чему-то должному и обычному. Я хотела сокровенности наших чувств, нашей физической любви, нашей жизни вдвоём.
Четверо подвыпивших и веселых, и трое трезвых и более сдержанных, мы вышли из кафе, просидев часа четыре, когда окончательно стемнело, фонари вдоль дороги зажглись, окна домов дополняли освещением улицу. Тут, на окраине Джерси, движение было не таким бурным, как на Манхэттене или в нашем Бруклине, и иногда проезжающие машины не мешали своим шумом продолжать беседу. Изо ртов вырывался пар при каждом слове, но мы с Джейдой никак не могли наболтаться. Около полутора лет не видеться! А ведь она была мне самым близким человеком после Джело когда-то. Санха встал позади неё, закрыв от поддувающего ветра и обняв. Хим поправил на мне шарф, но не стал проявлять больших нежностей, уверена, потому что не хотел устраивать показушничества перед Джело. Хотя, он и без этого расковывался только наедине со мной. Слишком чопорный и воспитанный для прилюдных ласк.
— Пора бы по домам, — заметила Сунён, поднимая воротник и накидывая на голову капюшон.
— Холодно? — спросил её Энтони. — Могу дать шапку…
— Не надо, — покачала она головой и посмотрела на Джело. — Ты идёшь?
— Езжайте, я позже приеду, — махнул он рукой, активно участвуя в болтовне между мной, Джейдой и Санха. Химчан, мне кажется, впервые разделил какие-то эмоции с сестрой, переглянувшись с ней.
— В самом деле, мы замерзнем так долго стоять, — сказал он, взяв меня осторожно за руку. — Лучше соберемся ещё раз, на следующих выходных, да? Обсудим все подробности встречи Нового года.
— Да-да, обязательно! — похлопала в ладоши Джейда. — И, правда, почему четырнадцатое февраля вам кажется плохой датой для венчания? Это так романтично!
— Потому что к нам никто не придёт! — захохотал Санха. — Кому в День влюбленных хочется пялиться на других?
— Я приду, — безэмоционально выдала Сунён.
— Нет, это плохая идея, — покачал головой Санха. — Давай пятого, десятого, но не четырнадцатого!
— Хорошо, пятого, — наобум согласилась Джейда. — Шилла, всё, я завтра звоню тебе и спрашиваю насчет цвета!
— Я подумаю, — пообещала я. Для меня это будет уже вторая роль подружки невесты. Я была ею у Херин.
— Поехали, — потянул меня Химчан. Я поняла, что задерживаться дольше уже некрасиво и странно. Обняв подругу и поцеловав её в щеку, я дотянулась до Санха, уже не спрашивая разрешения чмокнула Джело и, посмотрев на Тони с Сунён махнула им. Парень ответил, а девушка лишь кивнула и, развернувшись, побрела к стоянке такси.
* * *
Войдя в квартиру первым, Энтони положил ключи на тумбочку у входа. Стягивая с себя зимние ботинки, куртку и широкий шарф, он обернулся на молчаливых друзей, которые так и ехали в такси — без слов.
— Разогреть что-нибудь? Перекусим?
— Да, тащи к телеку, — согласился Джело, раздеваясь. — Надо что-нибудь глянуть зимнее. Может, «Один дома» идёт?
— Или «Гринч»! — они ткнули друг на друга указательными пальцами и, предвкушая продолжение выходного, такого плавного, светлого дня, полного отдыха, разошлись, Энтони в кухню, а младший в зал. Сунён прошла за ним, повесив куртку. Когда-то парни, с которыми она жила, ещё пытались быть джентльменами и ухаживать, принимая у неё одежду, но потом бросили эту затею, видя, что она не принимает этих жестов этикета.