Мы заговорились до полуночи, поэтому за мной заехал после своей работы Хим. Заплатив за себя, я встала и сделала шаг в сторону выхода.
— Кого-нибудь подвезти?
— Не, меня Бобби встретит.
— Элис?
— Не надо, я на такси.
— Мы её до него проводим, — пообещала Анджелина. Я махнула им и вышла, найдя чуть в сторонке, у бордюра, нашу машину. Обойдя капот, я села на пассажирское сидение и, прежде чем пристегнуть ремень, поцеловала мужа.
— Привет, заштатный системный администратор.
— Я должен подыграть? — улыбнулся он. — На ночь намечается что-то с ролями и стоп-словами?
Я захихикала.
— Нет, это я так, определила тебя по официальному социальному статусу.
— Ладно. — Вместо того чтобы тронуться, он развернулся ко мне, положив руку на подголовник моего сидения. — Ты же помнишь, что у меня скоро день рождения?
— Ты считаешь, что я могу забыть о подобном? — Я прищурилась, почуяв невнятный подвох. — Погоди, ты что, хочешь попросить какой-то подарок? Это на тебя не похоже, тебе же вообще всегда всё равно, поэтому приятно тебя удивить или порадовать — настоящая головная боль!
— Шилла, но ты ведь не откажешь, если я что-то очень хочу? — У него было такое искреннее и невинное лицо, что я не думала долго:
— Разумеется, не откажу. — Хим взял меня за подбородок, и мягко повернул в сторону задних сидений. Там обнаружилась коробка. Муж щёлкнул в салоне свет, и внутри чётко стал различим маленький рыже-бежевый щенок.
— Я шёл на обед, и нашёл беднягу, кто-то бросил в переулке за нашим офисом.
— Хим… он безумно милый, и… и да, он безумно милый, но Тень, Бенджи? И места у нас ну вообще уже нет.
— А вот теперь перейдём к подарку, — огорошил меня Химчан.
— Как, разве речь шла не о вот этой милахе в коробке?
— Нет, речь шла о новой коробке для всех милах, в том числе и нас с тобой. Я приглядел квартиру неподалёку от той каморки, где мы живём. Отдельная кухня, туалет и ванная раздельно, две уютные комнаты.
Я посмотрела на него с сомнением и мукой неразрешимого выбора. Он знал, как я привязана к нашему жилищу, как мне там здорово от тесноты, всегда скрепляющей нас воедино.
— Ты же знаешь, как я не хочу покидать эту берлогу.
— Знаю, поэтому и прошу вылезти из этой ракушки хотя бы в качестве подарка, иначе тебя оттуда не вытащить.
— Я немного суеверная, а если из-за большего пространства у нас отношения испортятся? Ты сможешь уходить в соседнюю комнату и работать там…
— Торжественно обещаю стучать по клавишам у тебя над ухом.
— А, ну это другой разговор, — улыбнулась я.
— Так что? Поедем завтра смотреть вдвоём? — Я ещё раз покосилась на спящего щенка. Выбрасывать его мы никогда не станем, с той секунды, как его нашёл Хим, его судьба, как члена нашей семьи, уже была предопределена. Но если в нашу комнату привести ещё одну собаку, там образуется дичайший запах животных, и соседки подадут в суд за нарушение санитарных норм.
— Поедем, — сдалась я, за что сразу же получила поцелуй.
— Ура! Спасибо.
Наконец-то пристегнувшись, мы выехали на дорогу и покатили домой, в Бруклин. Я принялась искать плюсы:
— В принципе, вторая комната — это хорошо, если кто-то приедет в гости, то ему будет, где остаться и переночевать. А ещё, если жалко что-то будет выбросить, но оно не будет нужно, то задвинем подальше, и всё. А ещё… — То, как я замолчала, привлекло внимание Хима, он повернулся ко мне и кивнул вопросительно, после чего опять сосредоточился на дороге. — Ещё… Анджелина сегодня сказала, что могла бы быть суррогатной матерью. Вообще, это ведь распространённая система детообеспечения в Штатах…
— Нет, — холодно отрезал Хим.
— Что — нет?
— Я говорил, и повторю: я не хочу детей, Шилла. До встречи с тобой большую часть людей я люто ненавидел, и мало что изменилось с тех пор. Я не люблю людей, понимаешь? И создавать ещё одного — не хочу.
— Но когда мы обсуждали усыновление, ты не был против…
— Как тебе объяснить? Ну, вот например, в буддизме нельзя есть мясо, рыбу, пищу животного происхождения. Почему? Потому что ради этого совершилось убийство. Но если ты приходишь в гости, где тебя не ждали, ты сильно голоден, а хозяева не вегетарианцы, и они кладут тебе кусок курицы на тарелку — ты можешь это съесть, не осквернившись, потому что ради тебя и из-за тебя никто не убит, жизнь уже была отнята, и нет смысла отказываться. Так для меня и с детьми. Ну, хорошо, если кто-то их уже произвёл до меня — пусть, но способствовать появлению ещё одного я не хочу.
— Все золотые помешаны на буддизме? — сменила я тему, видя, что Химчана не вдохновили мои планы, едва появившиеся в зачатке.
— С чего ты взяла?
— Да у Джейды там Санха с ума сходит, хочет сына буддистом воспитать.
— Вступающие в золотые в основном далёкие от религии люди, атеисты. Но цели и задачи золотых укладываются в некоторые концепции буддизма, хоть и образуют независимую философию. Когда начинается моральное обоснование поступков золотого воинства, другие религии просто не подойдут, потому что они рассматривают путь индивидуального спасения по цепочке «безгрешная жизнь» — «попадание в рай». Выступить в них мессией или духовным предводителем — получить анафему, потому что ты покусишься на место Иисуса или Мохамеда. Один — сын божий, другой — последний пророк, и повторения не предусматриваются, они запрещены. Буддизм же не запрещает совершенствоваться хоть до уровня бодхисаттвы, хоть до становления новым буддой — просветленным, он рассматривает спасение человечества, освобождение всех от страданий благими поступками каждого, там оговаривается даже роль животных, чего нет в христианстве или исламе. Меня привлекает именно этот аспект, что касается Санха — не могу сказать за него.
— Как всё сложно, я ничего не понимаю в этих теологических штуках.
— Не заморачивайся.
— И будь глупой? — нахмурила я театрально брови.
— Будь, какой хочешь, — притормозил он на перекрёстке и дотянулся чмокнуть меня в щёку, расслабив тем мою мимику, — всё равно будешь любимой.
Идеальное время
Апрель как обычно проносился, отмечаясь двумя событиями: днём рождения Химчана и Бомми. Девочке исполнилось два годика, и чествовать именинницу приходил всё тот же узкий круг самых близких. После ухода Хима и Шиллы, Херин отправилась мыть посуду, пока за дочками приглядывал Дэниэл. Сандра спала, а виновница торжества сидела на отцовских коленках, с сомнением поглядывая на последний кусок пирога — позариться или нет? Две задутые без маминой помощи свечки, сосчитавшие её годы, лежали рядом на тарелке.
— Ну что, дочь, за лицо? — потряс её на ноге Дэн. — Для отвязных вечеринок ещё рановато, но ты, судя по всему, ждала чего-то большего?
Бомми не обрадовалась подарку Херин, красивому зелёно-жёлтому платьицу, даже примерять его отказалась, закапризничав, что с ней вообще крайне редко случалось. Дэну пришлось отвести её потихоньку в сторону, пообещать купить игрушечный меч, который они видели в детском отделе, и тогда девочка пошла на мировую, вернулась к гостям, к маминому удовлетворению позволила нарядить себя и покружилась под восхищёнными взглядами, заговорщически поглядывая на отца.
— Спать не хочешь? — спросил её Дэниэл. Бомми отвлеклась от пирога и помотала головой, после чего перевела взгляд на папину руку, что её придерживала. Вся в татуировках, она вечно привлекала внимание. Тем более, недавно там появились две новые.
— Два… — нажала она пальцем на выбитую цифру и повела им дальше. — Два… восемь…
— Так, это не два и два, это сколько? — прервал её Дэн, вернув назад, к числу «двадцать два». — Сколько это, Бомми, а?
— Два и два?
— Два и два — это четыре, а это другое число, какое?
Девочка сосредоточенно уставилась на «двадцать два».
— Больше десяти?
— Больше, сладкая. Два раза по десять.
Ребёнок при слове «десять» выставил перед собой руки и посмотрел на пальцы. Ей уже объяснили, что пальцев у неё десять, и по ним можно считать. Она начала загибать их. Досчитала до десяти, разжала, сосчитала заново. Задумалась, впав в стопор.