- Знаю, поэтому и прошу вылезти из этой ракушки хотя бы в качестве подарка, иначе тебя оттуда не вытащить.
- Я немного суеверная, а если из-за большего пространства у нас отношения испортятся? Ты сможешь уходить в соседнюю комнату и работать там…
- Торжественно обещаю стучать по клавишам у тебя над ухом.
- А, ну это другой разговор, - улыбнулась я.
- Так что? Поедем завтра смотреть вдвоём? – Я ещё раз покосилась на спящего щенка. Выбрасывать его мы никогда не станем, с той секунды, как его нашёл Хим, его судьба, как члена нашей семьи, уже была предопределена. Но если в нашу комнату привести ещё одну собаку, там образуется дичайший запах животных, и соседки подадут в суд за нарушение санитарных норм.
- Поедем, - сдалась я, за что сразу же получила поцелуй.
- Ура! Спасибо.
Наконец-то пристегнувшись, мы выехали на дорогу и покатили домой, в Бруклин. Я принялась искать плюсы:
- В принципе, вторая комната – это хорошо, если кто-то приедет в гости, то ему будет, где остаться и переночевать. А ещё, если жалко что-то будет выбросить, но оно не будет нужно, то задвинем подальше, и всё. А ещё… - То, как я замолчала, привлекло внимание Хима, он повернулся ко мне и кивнул вопросительно, после чего опять сосредоточился на дороге. – Ещё… Анджелина сегодня сказала, что могла бы быть суррогатной матерью. Вообще, это ведь распространённая система детообеспечения в Штатах…
- Нет, - холодно отрезал Хим.
- Что – нет?
- Я говорил, и повторю: я не хочу детей, Шилла. До встречи с тобой большую часть людей я люто ненавидел, и мало что изменилось с тех пор. Я не люблю людей, понимаешь? И создавать ещё одного – не хочу.
- Но когда мы обсуждали усыновление, ты не был против…
- Как тебе объяснить? Ну, вот например, в буддизме нельзя есть мясо, рыбу, пищу животного происхождения. Почему? Потому что ради этого совершилось убийство. Но если ты приходишь в гости, где тебя не ждали, ты сильно голоден, а хозяева не вегетарианцы, и они кладут тебе кусок курицы на тарелку – ты можешь это съесть, не осквернившись, потому что ради тебя и из-за тебя никто не убит, жизнь уже была отнята, и нет смысла отказываться. Так для меня и с детьми. Ну, хорошо, если кто-то их уже произвёл до меня – пусть, но способствовать появлению ещё одного я не хочу.
- Все золотые помешаны на буддизме? – сменила я тему, видя, что Химчана не вдохновили мои планы, едва появившиеся в зачатке.
- С чего ты взяла?
- Да у Джейды там Санха с ума сходит, хочет сына буддистом воспитать.
- Вступающие в золотые в основном далёкие от религии люди, атеисты. Но цели и задачи золотых укладываются в некоторые концепции буддизма, хоть и образуют независимую философию. Когда начинается моральное обоснование поступков золотого воинства, другие религии просто не подойдут, потому что они рассматривают путь индивидуального спасения по цепочке «безгрешная жизнь» - «попадание в рай». Выступить в них мессией или духовным предводителем – получить анафему, потому что ты покусишься на место Иисуса или Мохамеда. Один – сын божий, другой – последний пророк, и повторения не предусматриваются, они запрещены. Буддизм же не запрещает совершенствоваться хоть до уровня бодхисаттвы, хоть до становления новым буддой – просветленным, он рассматривает спасение человечества, освобождение всех от страданий благими поступками каждого, там оговаривается даже роль животных, чего нет в христианстве или исламе. Меня привлекает именно этот аспект, что касается Санха – не могу сказать за него.
- Как всё сложно, я ничего не понимаю в этих теологических штуках.
- Не заморачивайся.
- И будь глупой? – нахмурила я театрально брови.
- Будь, какой хочешь, - притормозил он на перекрёстке и дотянулся чмокнуть меня в щёку, расслабив тем мою мимику, - всё равно будешь любимой.
Идеальное время
Апрель как обычно проносился, отмечаясь двумя событиями: днём рождения Химчана и Бомми. Девочке исполнилось два годика, и чествовать именинницу приходил всё тот же узкий круг самых близких. После ухода Хима и Шиллы, Херин отправилась мыть посуду, пока за дочками приглядывал Дэниэл. Сандра спала, а виновница торжества сидела на отцовских коленках, с сомнением поглядывая на последний кусок пирога – позариться или нет? Две задутые без маминой помощи свечки, сосчитавшие её годы, лежали рядом на тарелке.