- Это будет пляж, да? Тогда нужно было дождаться заката, – мечтательно предположила я.
- Я думал о пляже, но середина лета… Кони-Айленд набит людьми, как и Брайтон. Впрочем, разогнать людей не вопрос, но в такую жару… а ты бы хотела на пляже?
- Потрахаться – да, - сбила я его с мысли, подмигнув. Хим снобски поджал губы, сосредоточившись на дороге, но я-то теперь знала, что не всегда его замкнутость вызвана отторжением. Иногда он просто пытается совладать с собой, чтобы не выебать что-то движущееся рядом. – Но твои доводы «против» меня убеждают. Я доверяю тебе, так что вези, куда считаешь нужным.
- Тут недалеко, Проспект Парк. На его территории, среди аллей и пешеходных дорожек, есть озеро. И беседка.
- Вау! – хлопнула я в ладоши, положив на колени врученный мне Химом букет. – Беседка, парк! А-а! Мне нравится!
- Ты ещё не видела.
- Да пофиг! Мне нравится! – Чуть не забывшись, я хотела откинуться, но вовремя выпрямила спину, придерживая венок и фату. В этой стране фриков, родине современного разврата, вседозволенности и самореализации через глупость и извращения, мы будем выглядеть почти обычно, я бы сказала, скучно и адекватно, но если бы мы женились в Корее, на нас бы смотрели косо все, и частично я была рада, что мы именно здесь, и можем сделать всё так, как сами того захотим. Как говорит Химчан, полную свободу нужно разрешать тем людям, которые точно чувствуют границы чужой свободы, и никогда не нарушат её. Поэтому нам разгильдяйничать разрешено, мы взрослые. То есть, Хим взрослый, а я с ним заодно. Он всё всегда сделает правильно.
В моменты, как этот, когда земля становится мягким ковром, воздух сладким нектаром, небеса зеркалом вечности и обиталищем дорогих душ, поют не только несуществующие птицы, но даже жужжание пчел кажется бельканто*, как называет трогающий его вокал Хим. Я готова была услышать в шелесте листвы игру ангелов на арфах, настолько всё сошлось, всё склеилось и слепилось. Вот, говорят, что люди – разделенные половинки, потерянные и страдающие друг без друга. Я не знаю, так ли это, потому что до той секунды, в которую поняла, что люблю Химчана, я не кручинилась ни по какой половинке и не задумывалась о её существовании. Я жила своей жизнью и даже была как-то счастлива с Джело… «как-то». Я не могла вспомнить, что именно испытывала тогда, но настолько я стала счастлива теперь, что точно осознала – от прежнего отказалась не напрасно. Я не пара Джело – это не обсуждается. Он мне как друг и брат, всегда был ближе к этому, хоть какое-то время и страстно тянул меня к себе, как любой первый опыт… А мы с Химом… не знаю, родные души или единое целое прозвучит глупо, ведь мы такие разные! Но мы… мы не созданы друг для друга, просто когда нас создавала природа, нас покорежило и деформировало примерно одинаково на срез и мы идеально вписались друг к дружке. Иначе я не знаю, как объяснить, что два таких ненормальных, непринятых обществом уникума сошлись и влюбились. Нет, полюбили.
Короче, надо будет размотать Хима на эту тему, что он думает. Ему виднее, как обстоит дело.
Мой взгляд бродил то там, то сям, пока меня вели по ровной тенистой тропинке, окруженной стрижеными газонами, на которых росли пышными зарослями кусты и деревья. Некоторые из них напоминали своей формой сердечко, как и половина облаков над головами. Правда что внутреннее состояние отражается на внешнем.
- Хим, - подергала я его за руку, кивая вверх. – Как ты думаешь, наши родители нас видят?
Он остановился, посмотрев туда же, и мы замолчали. Мы оба были круглые сироты. Его мать умерла при родах, моя когда мне не было и пяти лет. Мой отец умер семь лет назад, а Химчан пристрелил своего, случайно, около четырех годков назад. У нас сногсшибательное прошлое, ничего не скажешь.
- Хотел бы я знать ответ… - выдохнул он. – Но я уверен, что будь они рядом, то полюбили бы тебя тоже… А вот за симпатию твоих матери и отца мне пришлось бы побороться.
- Зуб даю, папа был бы от тебя в восторге, - пихнула я его в бок. – А с мамой мы тебя часто обсуждаем, ну, знаешь, между нами девочками, прямая связь с раем. Ты ей сразу приглянулся. Честно-честно.
Хим провел рукой по моей щеке. Я никак не могла ему ответить тем же, держа в одной ладони его ладонь, к которой крепился поводок Тени, а в другой букет.
- Я буду заботиться о тебе за обоих, – пообещал он.
- Это что, уже свадебные клятвы пошли? Я не подготовилась!