- В любом случае, если есть что сказать, давай скажем тут, я не хочу оголять душу при священнике, – признался Хим.
- Я тоже. Ладно. – Задумавшись на миг, я высвободила свою руку из его и начала зажимать пальцы. – Клянусь хранить верность, любить тебя любым, терпеть Тень на нашей кровати… нет, я погорячилась, надо лучше подумать…
- Шилла, - остановил он меня. – Это всё мелочи, которые я тоже клянусь терпеть, как и твою неряшливость.
- Я не!.. – хотела возмутиться я, но остыла. – Я неряха, я знаю. Хорошо, тогда я прошу тебя поклясться в одном. Готов? – Он мигнул глазами. – Никогда не бойся говорить мне никакую правду. И если вдруг ты не сможешь стать со мной счастливым… скажи мне об этом, пожалуйста. Я уйду, и мешать не буду.
- Клянусь, а ты тогда клянись тоже в одном. Готова? – Я мощно кивнула, сопроводив это закрытием глаз, как кукла, которая хлопает ими при наклонах. – Клянись, что даже если мы будем совершенно несчастны, мы будем несчастливы вместе. И если ты подумаешь, что мешаешь мне, продолжай это делать до самого конца, никогда меня не оставляя.
Поняв подвох, я надула губы, задумавшись, но Хим ждал ответа и я вымолвила:
- Клянусь.
- Вот и замечательно, а теперь, в этот золотистый полдень, наполненный предвкушением чего-то необычайного, давай донесем уже свои задницы до бедного пастора, который готов, наверное, проклясть нас вместо того, чтобы благословить.
- Ёбушки, да ты просто-таки поэт, как красиво сказал! – засмеялась я и, утерев лоб, помахала на лицо ладошкой. Солнце пекло даже тут, в тенистом парке. – Я устала идти, дай ещё немного передохнуть.
- Некогда, Шилла! – оглядевшись, Хим повернулся ко мне спиной и присел. – Залазь.
- Хэй, ты хочешь прокатить меня, как это принято у нас, в Корее? – Не задумываясь, я забралась на его спину, обхватив его покрепче ногами и обняв за шею. – Знаешь что, муж, ты идеальный.
- Терпеть не могу, когда называют «муж», «супруг», ясно, жена?
- Блин, я это тоже ненавижу. Отвратительно звучит. Надо будет составить список того, что обязуемся не делать.
- И делать.
- Всегда соглашаться друг с другом.
- Это невозможно, – возразил Химчан.
- Согласна, - засмеялась я, опровергая его возражение.
- Это не честно.
- Так точно, – вновь кивнула я, продолжая наслаждаться поездкой на его спине.
- Шилла, ты знаешь, что ты маленькая, невыносимая заноза и в любой бочке затычка?
Но я продолжала соглашаться и соглашаться, пока, полчаса спустя, в полном согласии, мы не сказали друг другу самые главные и заветные «да», закрепив их поцелуем. Подходили к концу наши первые совместные сутки с Химчаном. Завтра наступит новый день, и если он будет точно таким же, как этот, а за ним пойдет несчетная череда однотипных, не меняющихся дней нашего существования на двоих, то я точно смогу сказать, что я навечно счастлива. И что именно такое простое, скромное и тихое существование на самом деле называется ЖИЗНЬ.
*бельканто – дословно «красивое пение»
Последний день из первых
Восемь месяцев спустя.
Протерев столик после последних посетителей, я выпрямила спину и, взяв поднос с собранной посудой, отправилась на кухню. Я принципиально устроилась на первую попавшуюся работу – официанткой неподалеку от дома, - чтобы не сидеть на шее у Хима. По крайней мере, чтобы он видел, что я с ним не ради удобств или денег. Три вечера в неделю я подрабатывала, по будням училась и имела полностью свободное воскресенье. К тому же, сидеть в нашей комнате в одиночестве мне было бы невыносимо, ведь Химчан очень часто пропадал днями, вечерами, а иногда и ночами на своей работе. Мне пришлось побывать там пару раз, и первый из них запомнился навечно. Девушки из приёмной компьютерного офиса посмотрели на моего, - страшно до сих пор сказать это слово, - мужа, а меня почти не заметили. Хим усадил меня на диванчик, попросив подождать, когда он закончит и обратился к своим коллегам:
- Пожалуйста, угостите чаем мою жену, я сейчас вернусь. – И он растворился в глубинах кабинетов. Открывшие рты блондинка и брюнетка, как синхронные пловчихи, дернули в мою сторону лицами. Почти одновременно поднялись и, без чая и чего-либо другого, поднеслись к дивану и сели по обе стороны от меня.
- Ты что, серьёзно, его жена? – Не понимая их волнения и удивления, я подняла руку с кольцом и кивнула. – Обалдеть можно! Ничего себе! Вот это да!