«Наверное, это и есть высшее женское счастье» - пронеслось в голове женщины, к телу которой уже пару лет не прикасался ни один мужчина.
- Пойдем со мной? - прошептали горячие губы, у самого уха.
- Да... - выдохнула Амалия и вцепилась в руку беса, которой он еще сильнее сжал ее бедро.
Тихий щелчок и они растворились в воздухе. Момент забвения и пустоты, и уже перед глазами ведьмы простирались шикарные палаты адского замка Астаро. Но какая бы роскошь и красота не наполняла бы это место — горящее желанием тело видело, ощущало лишь одно — мужчину, в чьих объятиях оно находилось.
Широкая постель в центре зала, освещенного нетухнущими факелами и черными свечами. Антрацитового цвета простыни и подушки приняли уже обнаженные, не заметившие в порыве страсти, где растеряли свои одежды, тела. Амалия горела подобно окружавшим их факелам, а каждое прикосновение беса к нагой коже отражалось невидимым снопом искр и волнами предельного возбуждения. Где-то на периферии сознания у нее скользнула шальная мысль, о том, что хорошо, что она добавила второй компонент в зелье, иначе бы ее сердце не выдержало этой бури ощущений.
Руки беса творили неимоверное с женщиной, подминая ее под себя, сжимая в крепких ладонях упругие груди и ягодицы, заставляя любовницу орать от изнеможения, заставляя взять ее, войти, подчинить окончательно своим естеством. И бес упивался этим, он отдавал ведьме весь жар своей адской страсти. А страсть в физическом эквиваленте была весьма внушительного размера. Но она с легкостью скользила в горячей и влажной от желания женщине.
Одного раза обоим оказалось мало, и повтор не заставил себя долго ждать.
Тем временем в доме на первом этаже, оставленные сами на себя Маркус и Фиалка сидели за столом, пожирая друг друга взглядом. Для кота это нормальное явление. Он и раньше так обхаживал местных кошечек, устраивая посиделки на яблоне в их дворе. Но сейчас это выглядело как-то необычно и как-то неестественно. А если представить сам процесс обхаживания по старинке, было бы даже смешно - два голых человека на дереве и в мороз орущие песни сомнительного содержания.
Оба сейчас то в открытую поедали друг друга взглядом, то начинали елозить на стуле, то краснели, отводя взгляд в сторону. В конечном итоге Фиалка не выдержала, и резко подскочив со стула, рванула в ванную, сбрасывая с себя все по пути. Маркус думал, что от увиденного у него сорвет крышу. Ну, или, по крайней мере, порвутся его с грехом пополам выпрошенные у господина брюки.
Брюки не порвались, но изрядно намокли от смазки. Мужчина последовал за женщиной, столь же быстро и энергично избавляясь от одежды. Ванная оказалась открытой, а Фиалка стояла под струями холодной воды и крупно дрожала. Маркус шагнул под поток бодрящей воды, обхватил сзади Фиалку и прижался долгим поцелуем к ее тонкой, изящной шее.
Казалось, тело само знало, как поступать и, как реагировать на каждое касание и движение, на каждый томный вздох и похотливый стон. Мужчина подхватил на руки женщину и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, вынес ее из ванной в спальню, осторожно опустил на кровать и улегся рядом, поглаживая дрожащее тело.
Зелья сделали свое дело. Обоюдное желание было столь сильным, что дальнейшие прелюдии оказались излишними. Происходящее скорее напоминало что-то среднее между борьбой сумо и реанимацией утопленника. Они даже не задумывались, что у обоих это был первый раз и, что оба были рождены никак не людьми. Им было ничего неважно кроме объятий, грубых и страстных прикосновений, захлестывающих обоих неимоверной страстью.
Когда процесс пошел по третьему кругу, накал страстей спал и Фиалка позволила себе верховодить, вскарабкавшись на Маркуса, оседлав его член, стала энергично насаживаться до упора, громко постанывая и сжимая руки своего любовника.
- Какая же ты красивая! – то ли вслух, то ли мысленно восхищался кот своей партнершей.
Разрядка наступила столь же феерично и мощно, как и дважды до этого, унося обоих в глубину короткого и сладкого забытья. Сколько раз Фиалка почувствовала мощные разряды необычной силы, содрогавших каждую клетку ее тела, она не считала. Да и стоило ли задумываться о таких мелочах в подобный момент.
Уже глубоко за полночь, а точнее ближе к рассвету, когда безумие покинуло, а точнее зелье, перестало действовать, мужчина и женщина, лишенные всяческих сил, не размыкая крепких объятий, были готовы окунуться в сон, до них долетели тихие обрывки стонов и протяжный хриплый мужской крик.
- Круто. – Лишенным каких-либо эмоций голосом, констатировал Маркус. - Они нас сделали. Слышишь? До сих пор не угомонятся. Ай да, Алеф, ай да, гомосек! Сученок паршивой эльфийской породы! До него что, не доходит совсем? Хозяину завтра, точнее уже сегодня, на работу. Опять будет поганым ведьмовским энергетиком давиться.
- А ты, как я погляжу, ревнуешь, - проворчала Фиалка, зарываясь носом в волосики на кудрявой груди мужчины.
- Я? Да я Стрижика с пеленок знаю! – Кот оживился.
- О, как! Оказывается кошаков еще и пеленают в детстве, - хохотнула вконец уставшая женщина.
- А ты как думала, ботаника моя зеленая? – Маркус наклонился и поцеловал засыпающую Фиалку. – Спи, моя девочка, надеюсь, тебе понравилось.
Женщина улыбнулась припухшими от поцелуев губами, но глаз не открывала. Вздохнула и неожиданно рассмеялась.
- Не поверишь. Я была уверена, что у нас ничего не получится.
- Почему? - Маркус встрепенулся, сон как рукой сняло.
Фиалка помедлила и, вскарабкавшись на любовника, улеглась на него, довольно потерлась щекой о его щеку, затем тихо и вкрадчиво прошептала на ушко:
- Это потому что у меня «пиптика» нет.
- Кого?
- Ну… этого, который ты вставлял мне. Тычинки у меня нет.
- Вот ты глупая! А зачем же она тебе?
- Как «зачем»? Я знаешь, сколько раз за хозяином наблюдала, когда он не один был? Я только так и представляла «процесс». Ты меня своей тычинкой, а я тебя потом своей.
Маркус только грубо и откровенно выругался вспоминая некстати голубые дали, и еще какую-то голубую ересь, поудобнее уложил на себе Фиалку, чмокнув ее в лобик и пожелал «спокойной ночи и забыть все эти извращения, что она видела у хозяина». Фиалке поспорить не удалось. Фразу о том, что ее это возбуждало, хвала богам, мужчина не услышал.
Через минуту женщина последовала примеру своего новоявленного любовника и провалилась в глубокий и крепкий сон.
А за окном метель активно заметала остатки льда, оставшегося после неудачной попытки уничтожить смертоносное растение великим магом, уверенным в своей безнаказанности.
На втором этаже тишина наступила примерно через полчаса.
Часть 12
Как порой разняться люди в зависимости от ситуации, в которой они оказываются. Еще вчера Стригосус был спокойным и послушным человеком, а сегодня вся эта шелуха послушания слетела под натиском властного бесовского начала. Это добавляло известной остроты и эротизма. Алеф навряд ли когда-нибудь смог, так просто подойти к подобному существу, не говоря о том, чтобы над ним подтрунивать. Эльфа захватила властная сила, подмяла под себя, лишая воли и права на выбор. Эта сила была нежной и заботливой в моменты покорности, но неумолимой и пугающей, посмей Алеф пойти наперекор.
- Сильнее, - руководил рукой Стригосус, запрокидывая свою голову и прерывисто хрипло дыша. Затем грубо выпалил: – Нет!
Резко оттянув горячий рот от своего весьма внушительного багрового достоинства, Стригосус потянул на себя Алефа, поднимая со стула и прижимая к себе. Его глаза горели неумолимым желанием и безграничной пугающей властью, от которой сладко подкашивались ноги любовника.
- Я хочу тебя, - не спрашивая и не предлагая, а ставя перед фактом.
Остатки ужина полетели на пол, освобождая тяжелый дубовый стол, который был словно создан для безумия своего хозяина. В какой-то момент Алеф не на шутку испугался, сжался, позволил себе помедлить, по щенячьи глядя на господина сложившейся ситуации. Но нет, полубес не допускал сегодня сопротивления и был нем к любимым просьбам и мольбам. В ответ лишь грубо развернул эльфа лицом к столу, и грубо обняв сзади, с силой сжал маленькие аккуратные сосочки.