После часа изучения записей парочкой сыщиков, порядком уставший от безделья кентавр отправился на разведку и, просто так, развеяться. Еще и желудок, тот, что у человеческой половины, напоминал, мол, пора и честь знать, подкрепиться пора.
Не знал куда шел, в тот момент Арсений...
* * *
С тем фактом, что господь Бог был тот еще генетик с весьма бурной и своеобразной фантазией, не спорила ни одна из существующих религий. Вопрос сводился у всех к одному вопросу: на каком этапе творчества у него закончилась эта самая фантазия, и он сотворил существо максимально приближенное к себе любимому. Собственно, это и было основной разницей всех религий. Ввиду того, что подавляющим большинством жителей планеты были люди, массово ассимилировавшие с другими расами, то суть божественного создателя сводилась именно к человекоподобному облику. Но это не мешало драконам, эльфам, ангелам и цуцириканам считать себя первородными его творениями. Если первых и вторых люди со скрипом признавали первородными, а вторых даже пробным экземпляром на пути создания человеческого существа, то к последним они относились, как досадному браку производства или тупиковой модели.
Цуцирикане когда-то населяли весь земной шар и были господствующей расой. Низенькие, похожие на собак, сделавших попытку ходить исключительно на задних лапах, цуцирикане отличались весьма хитрой и прозорливой натурой. Интеллект этих существ был наравне с человеческим, а нахальство и злопамятность подобна драконьей. Цуцирикане очень любили пить алкогольные напитки, после чего становились такими же глупыми и безрассудными как гоблины, или люди в аналогичном состоянии. Прожорливость и неприхотливость в питании объединяла цуцирикан с орками и опять же, с людьми. Эльфы шутили, что, мол, две величайшие расы в свое время поспорили за главенство на земле и, не придя к общему знаменателю в ходе бестолковой и кровопролитной войны, решили выяснить все полюбовно за столом переговоров. Люди оказались единственный раз в своей жизни умнее оппонентов и поставили на стол переговоров водку.
В итоге цуцирикане, точнее их жалкие и бесславные остатки поселились на горном хребте, когда-то отвоеванном у гномов и троллей, создали свое замкнутое сообщество, и перестали общаться с остальными разумными расами. На деле торговля с теми самыми троллями, гоблинами, гномами и, даже, эльфами велась полным ходом. Единственно, кто не мог безболезненно находиться на их территории, это – люди. Старая вражда была настолько сильной, что ни один здравомыслящий человек и на десяток километров не рисковал приблизиться к Цуцириканским горам.
Исключения составляли враги человечества. А к ним относились, подчас, и сами люди, в смысле преступники, разыскиваемые за различные преступления. Соответственно данные горы были как бельмо на глазу у всех человеческих государств. Пойти войной на это весьма непреступное геологическое явление страны не собирались. Не хватало ни весомых причин выгнать мужичье из насиженных деревень, ни ума объединить армии нескольких государств для верности благого дела.
Так вот и обходились малыми диверсионными группами, способными если не причинить сильного вреда ненавистной расе, то хотя бы ей настроение подпортить.
* * *
Орки хорошо знали этот район. Частенько доводилось «добывать» из-под носа у цуциков, как в разговоре величали местных бойцы, некоторых преступников, за головы коих обещали внушительные награды. На этом деле держалась одна из основных статей дохода Тайной службы. Гейгель считал подобное самой честной прибылью. Если государство так низко ценит своих непосредственных слуг порядка, то пусть расхлебывает за свою скупость, хотя бы в таком виде. Правда, чаще всего оплата за голову производилась как раз не государством, а алчущими мести гражданами, не скупящимися на денежный эквивалент возмездия.
С этой стороной жизни своей родной организации Марфей познакомился за три часа перехода от одного портала к другому. Берго прикинул, что эльф, будучи неосведомленным, может наломать дров во сто крат больше, чем, если поступиться своими принципами конспирации и попытаться обставить все, как очередное задание руководства. Правда, у хитрого орка был еще один повод для такого поступка.
- Уважаемый, чего это вы так прижимаете меня к себе? Не ровен час, нас за парочку принимать начнут, - Марфей в сотый раз попытался высвободиться из цепких объятий оперативника. Да где там! Берго прижал его еще сильнее.
- Не переживайте о таких пустяках, товарищ. Мы тут все свои, как семья, - отшутился орк, злобно зыркнув на своих подчиненных, заставляя держаться на расстоянии. - Я буду папой, это - детки, а вы, уж простите, за миловидность и габариты станете мамочкой.
Наконец-то нервы Фея не выдержали, с треском и хрустом лопнули, визуально засвидетельствовав этот факт снопом искр, окутавшим эльфа и заставив Берго отскочить на почтительное расстояние в три шага.
- Та ты шо, хозяин? Змерз? Так давай трусцой вона до той опушки, - невозмутимо вмешался Черт, спрыгивая с насиженного теплого плеча Сала и с разбегу заскакивая на плечо эльфа.
- А это идея, мой юный друг, - хищно улыбнулся Марфей, придерживая кота, чтобы тот, не дай боже, не сбег или не упал.
Сорвавшись с места, эльф побежал вперед, оставляя остолбеневшую пятерку недоумевать.
- И че делать будем? - посмотрел вслед быстро удаляющемуся беглецу Бжих, разворачиваясь лицом к начальнику.
- Может ну, их? - Пасси деловито поковырялся в носу и, отстрелив щелчком козявку, подбоченился. - Пойдем короткой дорогой, зайдем к бабам, выспимся, наконец-то. А то, какого рожна нас в ночь выперло?
- Пасси, ты либо дурак, либо никак не вылечишься, - рявкнул Гоги, отвешивая самому мелкому из них затрещину. - Мы ночью всегда на дело ходим. Чтобы нас никто не поймал.
Пасси и Бжих лишь закатили глаза, и состроили самые отвратительные страдальческие рожи. В исполнении этой парочки подобные выходки были обычным явлением, как, собственно, и вошедшая в поговорку тупость Гоги.
- Гоги, мы вечером ходим, потому, что пока клиент днем нателится с заказом, уже темнеть начинает, а заказы сам знаешь, оперативные, - похлопал по плечу активиста Сало и двинулся без разговора вперед.
Берго наконец-то отошел от шока, вызванного эльфийским фейерверком, сплюнул на серый, в лучах едва видной луны снег, и рявкнув: «Не догоню, так согреюсь», рванул за эльфом. Остальным ничего другого не осталось, кроме как последовать за начальником.
Что именно Берго хотел сделать сейчас с Феем, он сам не знал, точнее никак не мог определиться с последовательностью: завалить, трахнуть, убить, выломать сухожилья, насладиться стонами удовольствия гибкого и соблазнительного тела, зацеловать до смерти, отдать на растерзание цуцикам... короче, выбор был большой и многообразный.
Через пять минут эльф скрылся из виду. Растворился на темном горизонте северной ночи. Берго поднажал и уже бежал на скорости овцы, за которой гонится голодный, огнедышащий дракон. В желаниях, касавшихся эльфа, у орка появились более конкретные и садистские нотки, отводя на второй план церемонную нежность.
* * *
- И что ты, друг сердешный, лежишь во тьме сырой, кромешной?
В ответ послышалось сдавленное рычание. Если бы у этого самого «сердешного друга» не был кляпом забит рот, он бы точно высказал своему приятелю закадычному, все, что давно вертелось на языке. Но друг не стал долго ерничать, склонился над телом и в мгновение ока развязал пленника. Кляп вытягивать не стал, оставил эту привилегию приятелю.