Чем ближе подъезжала Алис к месту встречи, тем лучше становилось у нее настроение, но, зайдя в кафе и увидев ожидающую ее особу, Алис сразу поняла, почему имя показалось смутно знакомым, и почему выбрали для написания этой статьи именно ее. Сестра Чарли, Мариса Ромто, находящаяся во временном браке с Аланом Голденблоком, известным по меркам города театральным актером сидела за столиком и тянула латте из фирменного стаканчика в стиле заведения — прозрачного, с полоской нарисованного красного банта посередине. Почему "временном" браке? Все эти ведьмы постоянно выскакивали замуж, разводясь через пару лет, причем, не требуя никаких компенсаций или алиментов. Странные люди.
Совпадение? Алис четко дала понять, что не хочет иметь дело со всем семейством Ромто. Первая посетившая мысль была — убежать, вторая, более здравая, — развернуться и спокойно уйти, но профессионализм взял свое. Да, и что она скажет Джил? Что ведьма оказалось сестрой парня, который бросил Алис семь лет назад, и та не смогла справиться с чувствами? Блеск. Возможно, это и, правда, совпадение. Скорее всего. Вероятно, в связи с последними событиями девушка стала слишком мнительной, видит заговоры там, где им совершенно нет места.
— Добрый день, Мариса. Вы не будете против, если я включу диктофон? — спросила Алис, протягивая ладонь навстречу руке ведьмы. Рукопожатие получилось крепким и достаточно длительным, для встречи двух практически незнакомых женщин. Тонкие прохладные пальчики Марисы, заканчивающиеся короткими, но, как показалось Алис, острыми ноготками с изящным маникюром, мертвой хваткой вцепились в ладонь девушки. Ведьма томно закусила нижнюю губу, словно пытаясь соблазнить, в то время как блестящими, как от восторга глазами рассматривала собеседницу:
— Добрый день, дорогая. Вот так встреча. Отлично выглядишь, — протянула, оглядев журналистку с ног до головы несколько раз, и лишь потом отпустила руку, — конечно, я не буду против, — голос был приятным и низким. — Итак, начнем?
Интервью длилось минут сорок. С Марисой оказалось на удивление легко общаться, женщина часто весело смеялась, рассказывая о себе и своей семье, с обожанием говорила о дочери, которой безумно гордилась, о любимом муже и цветочном магазине. На самом деле, Алис и в голову не могло прийти, что можно так долго обсуждать цветы, но беседа увлекла и ее тоже. В конце, уже прощаясь, Мариса неожиданно попросила:
— А можно теперь без диктофона?
Начинается, — решила Алис, обреченно прикрывая глаза. А она уже почти поверила в совпадение, почти расслабилась и даже смогла отвлечься от подозрений. Выключила устройство и смело встретила взгляд Марисы.
— Если ты тоже будешь меня спрашивать о своем мерзавце-брате, то давай сразу прекратим этот глупый разговор. Я понятия не имею где он, — раздраженно проговорила она, косясь на официанта, проходящего мимо, и восхищенно разглядывающего идеальное лицо ведьмы, обрамленное блестящими черными волосами.
— Чарли так и не появился, — сообщила Мариса, не отрывая своих темных глубоких глаз от Алис, изредка моргая, соединяя длинные, черные, не нуждающиеся в косметике ресницы. На всякий случай, Алис под столом ущипнула себя за руку, словно опасаясь гипноза. — Мы переживаем за него, — говорила тягучим, густым голосом, а закончив, тяжело вздохнула.
— С ним случается. Лет через семь объявится, — широко улыбнулась девушка, мечтая оказаться как можно дальше от этого ресторана.
— Да. Возможно, — Мариса громко рассмеялась шутке, — я вот что хотела тебе рассказать. Есть такой обряд — посыпание порога и подоконников перцем, перемешанным с волосами человека, — Алис брезгливо поджала губы: волосами?! — если хозяйка выполнит его, то на ее территории найти этого человека станет невозможно.
Алис уже открыла рот, чтобы спросить к чему ей все это рассказывают, но Мариса взяла ее за руку и быстро проговорила:
— Для того чтобы разрушить обряд, необходимо лишь протереть посыпанные поверхности одеждой этого человека. Можно любой тканью, касавшейся его некоторое время. Например, наволочкой или простыней.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — Алис не решалась высвободить руку, сердце ускорилось, ритм его биения отчетливо отдавался в висках. Увы, Мариса была в курсе волнения девушки, она зажала палец как раз на пульсе и сейчас словно считала удары, упиваясь произведенным эффектом.
— Просто так, на всякий случай, — ведьма мило улыбнулась и дружелюбно чмокнула Алис в щеку, после чего вышла из кафе.
"Спасибо, Мариса" — в свою очередь прошептала Алис и допила свой сок. Не она одна в этом кафе провожала ведьму взглядом, а та шла, виляя упругими бедрами, обтянутыми юбкой карандаш с высоким разрезом. Изгибы ее ничуть не пострадавшей после родов фигуры сводили с ума половину мужчин заведения.
После интервью Алис заехала в лавку и купила ингредиентов еще для двух артефактов и одного зелья, приобрела у уличных торговцев бутылку портвейна. На вид — отрава — отравой. Пусть пьет, раз ему это так нужно. Какая разница, чем травиться?
Как всегда о присутствии Чарли напоминала лишь отсутствующая в холодильнике еда, что, впрочем, совсем не расстраивало. Алис поужинала, после чего начала раздумывать, а не сходить ли ей прогуляться. Бежать из собственной квартиры казалось унизительным, но царившее здесь напряжение угнетало. Разумеется, Алис не собиралась делать первый шаг к примирению, она не считала себя виноватой, наоборот, до сих пор не понимала, почему все еще не сдала Чарли сестрам.
Размышления прервал звонок в домофон, заставивший Алис громко выругаться вслух, что было ей не свойственно. Она почти не сомневалась, что услышит в домофоне голос одной из ведьм Ромто, которые, как было не трудно догадаться, не собираются оставлять ее в покое. "Ну что ж, такая твоя судьба, психопат", — злостно посмотрела на закрытую дверь спальни и пошла к входной двери. Остается только надеется, что Алис не пострадает в случае драки между истинными.
— Кто там?
— Это я, — тут же ответил знакомый мужской баритон, испугавший Алис не меньше, чем мелодичный голос Марисы сегодня на обеде, — Это я, Адам.
Сердце, вдруг забившееся с утроенной силой, юркнуло в пятки. Мужчина уже несколько месяцев надоедал звонками и короткими сообщениями, которые Алис усиленно игнорировала, и вот зачем-то приехал сам. Кажется, именно сейчас ей и предстоит узнать зачем. Никаких сомнений, впереди у девушки еще одна волнующая встреча. У Алис что, такой период — возвращение бывших любовников? Она невольно скривилась, представив еще нескольких мужчин, вдруг снова возжелавших пообщаться с ней.
— Что тебе нужно? Уже поздно, — достаточно резко ответила она, пытаясь скрыть волнение.
— Еще только семь. Детка, открой дверь, пожалуйста. Нужно поговорить.
Сначала Алис приняла решение ни за что не открывать, но потом сообразила, что ведет себя по-детски глупо, всячески скрываясь от этого мужчины. Впустила Адама в подъезд, а сама, пока тот поднимался на шестой этаж, со всех ног бросилась к зеркалу, чтобы расчесать собранные в хвост волосы, проверить и обновить макияж, затем в комнату — натянуть свежую майку, когда в дверь постучались.
— Привет. Давно не виделись, — смущенно улыбнулся он, переступая порог.
Первое впечатление — он совсем не изменился. Высокий, большой, уютный. Идеально отглаженные брюки и пиджак, как и всегда ставили под сомнение факт, что Адам холостяк. Короткая стрижка, ухоженные ногти на руках, отливающие прозрачным лаком. Хотя нет, рассматривая сосредоточенные глаза, слегка похудевшее лицо с проступающими скулами, Алис поняла, что перед ней стоит совсем другой человек, если сравнивать с уходящим год назад из ее квартиры мужчиной. В голове невольно всплыло воспоминание, как он, замешкавшись на пороге, вдруг обернулся, но произнес не "можно, я останусь?", а "старайся долго не грустить, детка".
Адам как будто повзрослел, хотя он никогда не производил впечатления юнца, даже на школьных фотографиях, которые ей удалось увидеть. Определенно, теперь он выглядел намного старше своих лет, был похож на человека, пережившего страшную потерю, возможно, близкого родственника.
— Привет. Зачем ты пришел?