— Ромто, — прошипел Браш, обходя мужчину по кругу, — я требую, чтобы лично ты сообщил мне об исходе сражения. Я внимательно тебя слушаю, — лицо демона приблизилось к лицу Чарли, и тот увидел два ряда острейших, небольших зубов, напоминающих по блеску и, никаких сомнений, прочности алмазы.
— Сэр, мы проиграли бой, — спокойно ответил Чарли, прикрывая глаза. Его руки дрожали и сжимались, все еще пытаясь нащупать излюбленное оружие мага — двухклинковую глефу, которую Чарли в течение последних двенадцати часов не выпускал из рук, и которая сейчас в собранном виде покоилась за спиной. Демон был слишком близко, от волнения было невозможно дышать ровно, поэтому Чарли делал это редко, его ноздри раздувались широко, забирая и выпуская порции воздуха.
— Почему мы проиграли бой Грэхему, Ромто? — демон находился за спиной, Чарли чувствовал на себе его ауру, тяжелое свечение, густую магию, мощь, которую с восьми лет тянул через себя, но сейчас ее концентрация была слишком высокой для смертного, Чарли задыхался.
— Потому что, — он сильнее зажмурился и напрягся, — потому что я ослушался Вашего приказа и не убил дракона, который лишил нас возможности наступления.
Его толкнули в спину так быстро, что Чарли не успел сгруппироваться, приземляясь на сухой песок, мгновенно облепившие вспотевшее лицо и ладони. Приподнял голову.
— Ты испугался, Ромто?
— Я бы не выжил в этой схватке, сэр.
— Значит, испугался, — спину обожгло от молниеносного удара кнута, Чарли припал к земле, кусая кулак, — это уже второй раз, когда ты показываешь себя трусом, Ромто. Ты знаешь, какое наказание ожидает трусов, обманувших Желтого демона своей якобы преданностью?
Чарли сбивчиво кивнул пару раз.
— Ты считаешь, что умереть от рук своего демона приятнее, чем в пасти дракона? — и новый удар кнута.
— Ты меня опозорил, Ромто, — и новый удар кнута.
— Ты не достоин носить звание Боевого мага армии Браша! — и снова удар кнута.
— Для меня ты больше не существуешь, а это значит… — и снова удар кнута. И снова удар кнута, — а это значит, что ты больше не существуешь ни для кого!
Новое движение аккуратной руки Браша породило очередное соприкосновение тонкого и прочного материала пыточного орудия с разодранной кожей, но на этот раз стонов не последовало. Как и на следующие десять.
— Унесите, — бросил Браш одному из подчиненных магов, — Свяжись с семьей Ромто на Земле, — обратился он к своему усилителю, — скажи, что глупейшее желание Луизы сбылось, душа сильнейшего представителя ее рода не покинет пределы Ада…
— Сэр, армия Грэхема наступает! — крикнул один из солдат, указывая в небо. Демон оскалился, его зубы хищно удлинились и стали напоминать акульи, он прищурился, глаза вспыхнули темно-желтым пламенем, в руке образовался огненный шар, замахнулся и сбил одним движением руки трех драконов, находившихся на расстоянии в нескольких километров.
— Я бы лично указал Грэхему его место, но это не моя задача. На данный момент у меня нет ни одного способного драться Боевого мага. Уходим.
— Когда ты уже скажешь ей об этом? — Арла плела косы зеленоглазой дочери Морриса, а сам же маг в это время монотонно раскачивался в кресле качалке и курил.
— Я думаю, что вообще не стоит ничего говорить, — он поправил лоскутное одеяло на коленях
— Она имеет право быть в курсе новостей.
— Думаешь, она уедет после этого? Начнет новую жизнь? Забудет его?
— Она должна знать, иначе у нее никогда никого не будет, кроме него.
— У нее есть надежда, — рявкнул Моррис, — надежда помогает ей жить.
— Прошло более двух лет.
— Пройдет еще пятьдесят, я не знаю, сколько ей уготовано бродить по свету. Арла, я ей ничего говорить не буду, если хочешь — скажи сама.
— Что Арла должна мне сказать? — в хижину зашла Алис. За последние два года ей удалось выучить местный язык, поэтому у Морриса не осталось сомнений, что Алис прекрасно поняла каждое слово, отступать было некуда. Колдун тяжело вздохнул и перевел взгляд на Арлу.
— Ты убрала защиту? — спросил он, но женщина тихо напевала себе под нос одну из любимых колыбельных и делала вид, что с головой поглощена плетением кос.
Моррис снова поправил одеяло, его ноги с каждым месяцем доставляли все больше хлопот, он практически не мог ходить и чувствовал постоянных холод в нижних конечностях.
— Ты не должна была слышать этот разговор, я ставил защиту на хижину.
— Ее убрала Арла, потому что посчитала, что мне нужно что-то знать. Говорите.
Моррис смотрел, как Алис, переминаясь с ноги на ногу, царапает запястья, кожа на которых уже была содрана до крови.
— Дочь моя, ты очень изменилась за последние годы, и не только внешне, — он еще раз оглядел Алис с ног до головы, словно стараясь запомнить каждую ее черточку, опасаясь, что больше не увидит девушку никогда. Смуглая, загорелая кожа в тусклом свете керосиновой лампы по цвету не отличалась от его собственной, темные волосы были заплетены во множество длинных кос, как было принято носить в поселении. Бледно-желтого цвета длинное платье из натурального тонкого льна, висело на фигуре бесформенным мешком, хотя, Моррис прекрасно представлял, как бы хорошо смотрелись на Алис более открытые платья и шорты. Он давно полюбил эту трудолюбивую, молчаливую девушку, глаза которой горели верой и ожиданием, она ни на секунду не усомнилась, что Чарли к ней вернется. А сейчас эти самые огромные, светло-голубые глаза наполнялись слезами.
— Говорите же, — сказала Алис, — я вам все равно не поверю.
— Детка, — не выдержала Арла, — звонила Луиза Ромто.
— Что хотела старая ведьма? — брезгливо поджала губы Алис.
— С ними связывался усилитель Браша, — тихо сказал Моррис.
— И что он сказал?
— Ты должна понять, что жизнь продолжается, мы все тебя очень любим и никогда не бросим…
— Что он сказал?
— Что Чарли не вернется.
Она молча развернулась и вышла из хижины. Арла, оставив плетение и отправив ребенка в соседнюю комнату спать, присела на лавочке, обхватила колени ладонями и зарыдала, низко и хрипло. Ее кольца в носу и брови вздрагивали при каждом всхлипе. Моррис молчал, продолжая раскачиваться на стуле.
— Думаешь, мы ее больше не увидим? — спросила Арла, вытирая потоки слез.
— Нужно было не говорить, — ответил Моррис.
— Если Луиза еще раз позвонит, — в комнату залетела запыхавшаяся Алис, — я не плачу, я злюсь! — рявкнула она, увидев в каком состоянии находится подруга, — Если старая ведьма еще раз позвонит, скажите, чтобы подавилась своими мечтами. Мой Чарли жив, и если хоть кто-то в этой деревне заикнется, что его больше нет, будет иметь дело со мной! — она гордо выпрямила спину, не отдавая себе отчета, что угрожает колдунам-вуду, и покинула хижину.
— Ее надежда сильнее, чем я думал.
— Она всю жизнь будет его ждать, — рыдала ведьма.
— Это ее судьба. Пусть будет так.
Было отличное солнечное утро, Алис, как и всегда, сидела на берегу, закутавшись в плед, и неотрывно наблюдала за перекатыванием искрящихся в утреннем солнце бирюзовых волн. Несмотря на дневную жару, на рассвете все еще было прохладно, и Алис, обхватив колени руками, дрожала даже под одеялом. "Чарли, где ты?" — шептала она беззвучно, разглядывая охотившихся на рыбу чаек и играющих вдали дельфинов. Она могла просидеть все утро, отдаваясь воспоминаниям и мечтам, непоколебимой вере в своего мужчину. Прошло три года с тех пор, как они виделись в последний раз, более полугода, как ей сообщили, что он не вернется на Землю. В последнее время Алис много думала о жизни и смерти, представляла душу Чарли в Аду. Она улыбнулась — разумеется, его душа осталась там, Браш вряд ли в скором времени согласится расстаться с ней. Интересно, что именно Чарли теряет каждый раз, когда армии демонов устраивают побоище на местах поселений страдающих душ? Какие именно пытки ждут Алис после ее смерти, не было для нее загадкой. Весь ее мир крутился вокруг Чарли.