При полном или частичном использовании материалов ссылка на http://www.fegi.ru обязательна.»
Лучше всего под гребешки Свифта читались томики фантастики, видимо, этот жанр просто создан для морепродуктов.
Брэдбери.
Азимов.
Саймак.
Уиндэм.
Шекли…
Жаль, что тогда мне не довелось прочитать ни Толкина, ни Желязны, хотя первого все равно лучше совмещать с сосисками и горчицей, ну а ко второму морские гребешки действительно удивительно подходят, что жареные, что в горчичном или укропном соусах, или даже просто в салате — ведь Желязны в своих «Хрониках Амбера» сотворил такой протеиновый коктейль, после которого многое другое кажется бессильным и пресным.
Про самого Желязны душным и жарким августовским днем 2003 года мне рассказывал сам Шекли, только называл он его, как и принято во всем мире, Зелязны.
«— Зелязны, — говорил мне Шекли, — был очень нелюдимым человеком. И предпочитал никогда не выезжать из своего штата Нью — Мехико. Но каждый писатель хоть иногда, но должен побывать у своего литературного агента. А агент у нас с ним был один, в Нью — Йорке. И как–то раз мы с Роджером там встретились. В тот год отчего–то наши книги опять хорошо продавались, и агент решил, что если мы напишем книгу совместно, то продаваться она будет еще лучше. И предложил это нам. — Хорошо, — сказал я, — мне это интересно!
— Мне тоже! — сказал Зелязны.
— У тебя есть идея? — спросил я его.
Роджер замолчал и полез в карманы джинсов, вначале в один, потом — в другой.
Наконец, он нашел то, что искал. Многократно свернутый листок пожелтевшей бумаги. Он развернул его, листок был весь исписан мелкими почерком.
— Вот тут много идей! — сказал он мне, — посмотри!
Я начал смотреть и наткнулся на то, что потом стало историей демона Аззи.
— Вот, — сказал я, — это пойдет!
— О’кей! — сказал Роджер, — я пришлю тебе из дома сюжет!
Тогда еще не было интернета, это было самое начало девяностых. Он вернулся домой, написал сюжет и послал мне его почтой. Я прочитал, записал свои вопросы и послал их ему. Он ответил и я сел писать «Принеси мне голову прекрасного принца», Роджер дописал потом последнюю главу. Так мы написали еще два романа, а потом Роджер умер, от рака. Он был мужественным человеком, вначале он победил рак, но тот, отступив, вернулся и сожрал Роджера…»
В ТОТ ДЕНЬ МЫ С ШЕКЛИ ЛОВИЛИ РЫБУ, ШЕКЛИ ПОЙМАЛ ЩУКУ И ПОПРОСИЛ ЕЕ ОТПУСТИТЬ!
— Bye–bye, pike! — сказал он ей на прощание и погладил своей высохшей старческой лапой по скользкой щучьей спине.
Я обязательно напишу отдельный меморуинг про Шекли, пока же я пишу про книги (1) и сосиски с горчицей.
Кроме «Легенды о Тиле Уленшпигеле» под сосиски с горчицей совершенно невероятно проглатывалась не такая толстая, но до безумия увлекательная книга Георгия Тушкана «Джура».
Это сейчас я могу сказать, что по своему идеологическому пафосу книга Тушкана для коммунистов то же самое, что «Майн Кампф» для нацистов.
Но это был и один из самых завораживающих приключенческих романов, когда–либо читаных мною в жизни.
Ей–богу, не хуже «Острова сокровищ».
Или «Одиссеи капитана Блада».
Или «Капитана «Сорви–голова».
Или четвертого тома из собрания Томаса Майн Рида, в котором «Юные охотники», «В дебрях Южной Африки» и «Охотники за жирафами». Между прочим, Майн Рид тоже был капитаном…
Так вот, читать про приключения памирского юноши Джуры и его собаки Тэке было не менее увлекательно.
Несмотря на весь идеологический пафос.
Во всех романах есть какой–то пафос, за что–то, против чего–то, нет абсолютно деидеологизированной литературы.
Только в хороших приключенческих — как и многих других сюжетных, а значит, жанровых, — книгах читателю это по барабану.
Он есть сосиски с горчицей и читает про то, что происходило в городе Брюгге.
Или в горном кишлаке Мин — Архар.
Или в Минас — Тирите.
Или в Амбере.
Или где–то еще…
Главное, чтобы что–то происходило, и много лет спустя эти события, равно как и герои, в них участвовавшие, будут ностальгически вспоминаться как происходившее действительно с тобой, пусть это относится к совершенно иной, неземной жизни.
Или земной, но это уже другая земля.
ИНАЯ ПЛАНЕТА.