Причем, у них может не быть глаз. И носа. Есть только рот, огромный, на пол–лица. Изо рта высовывается щупальца, на конце каждого — фосфоресцирующий зуб.
Этим маньякам по фиг, кто ты такой: землянин или тоже — пришелец. Они высматривают тебя из космоса и выпускают изо рта щупальца. Фосфорицирующие зубы вонзаются в шею[90] и из тебя высасывают кровь. А так же все остальное.
Например — душу.
Если бы мне довелось увидеть в телескоп такого гада, то я бы испугался и завопил.
Но на самом деле никаких пришельцев в телескоп тогда я не увидел, как не увидел в него и далекие галактики, и шаровые звездные скопления, и многое чего еще, что так хотел рассмотреть.
Просто вечером сильно потеплело и небо затянуло тучами. А у нас тут не Памир и не Тянь — Шань, чтобы звезды в телескоп было отчетливо видно почти каждую ночь.
Какое–то время я сильно переживал. То ли несколько дней, то ли — недель.
А потом забыл навсегда.
И не потому что пытаться разглядеть пришельцев в телескоп бессмысленно, да и потом — они давно не просто вокруг нас.
На самом деле все гораздо хуже: они уже в нас.
ПРИШЕЛЬЦЫ.
ПРИШЕЛЬЦЫ- МУТАНТЫ.
ПРИШЕЛЬЦЫ- МАНЬЯКИ.
В детстве мне хотелось, чтобы они прилетели и мир изменился. Что же, как–то очень незаметно, но это произошло. И точно — не в лучшую сторону. Более того:
МОЙ КОТ — ТОЖЕ МУТАНТ!
ЕСТЕСТВЕННО, ЧТО ОН — ПРИШЕЛЕЦ, И СОВЕРШЕННО ТОЧНО — МАНЬЯК!
МОЯ СОБАКА — СТОПРОЦЕНТНЫЙ МУТАНТ!
НУ А Я, СКОРЕЕ ВСЕГО, ПРОСТО МАНЬЯК, ХОТЯ ИНОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПРИШЕЛЕЦ.
Но вообще с самого детства для каждого из нас все люди на этой планете делятся на своих и чужих. Свои — они хорошие по определению, чужие же: маньяки, пришельцы, мутанты, мутанто–маньяки, маньяко–пришельцы, пришеле–маньяко–мутанты, в общем, если ты чужой, то на Земле тебе места нет, а если ты здесь, то это явно ошибка, и тебе надо убираться обратно, в какое–нибудь дурацкое шаровое скопление ZDRS 1259874, у нас и своих пришельцев хватает, а что уж говорить про мутантов и маньяков, включишь телевизор — пришельцы, маньяки и мутанты, откроешь газету — маньяки, мутанты и пришельцы, выйдешь из дома — то же самое, по одной стороне улицы. по другой, в автобусах, в метро, в трамваях, в троллейбусах, в машинах.
Это совсем не тот мир, в котором я когда–то начинал жить.
Из него что–то исчезло, не могу сказать, что очень доброе и нежное, но то, что окрашивало его в иные тона.
Наверное, моей дочери повезло, что она не знает другого мира, лишь этот, поэтому она почти всегда весела.
Со стороны я тоже многим кажусь веселым, только это неправда. Я — не веселый, мне просто постоянно смешно. Например, я иду по улице и вдруг понимаю, что у меня изо рта сейчас начнут выползать щупальца. Идущая мимо дамочка это увидит и грохнется в обморок. Мне, по идее, надо бы помочь ей подняться и извиниться, хотя — за что? Да и потом: вдруг щупальца обовьют её за шею и фосфорицирующие зубы вонзятся ей в плечи? Объясняй потом в ментовке, что это не я, а живущий во мне пришелец тире мутант тире маньяк, который и творит все эти гнустности, а я добропорядочный член общества, который, что называется, и мухи не обидел, хотя это не правда.
МУХ Я ПЕРЕБИЛ ВЕЛИКОЕ МНОЖЕСТВО!
У меня с ними война. Они жужжат и действуют мне на нервы. А осенние еще и кусаются.
Правда, в Средние века мух было больше. А в прошлом веке так и вообще временами не знали, куда от них деваться. Но потом они стали исчезать, цивилизация не любит мух, мухи принадлежат культуре.
Цивилизация — это удел пришельцев. А так же пришельцев–мутантов и пришельцев–маньяков.
Между прочим, про культуру, про мух и про цивилизацию когда–то была написана одна очень забавная книжица, она так и называлась:
«ПОВЕЛИТЕЛЬ МУХ»[91].
Мне до сих пор безумно нравится конец ее предпоследнего абзаца:
«И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутертым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа, над тем, как переворачивался тогда на лету верный мудрый друг по имени Хрюша.»[92]
Хотя для завершения этого меморуинга больше подойдет иная цитата, из романа Дугласа Коупленда «Пока подружка в коме»:
«Идите, освобождайте землю под новую культуру. Беритесь за топоры, косы, за оружие. Если каждая минута вашего нового времени не будет посвящена обдумыванию того, как можно перевернуть мир, если вы не станете ежесекундно плести заговор, подтачивая изнутри опоры мирового порядка, — считайте, что этот день потерян впустую».
92
Перевод Е. Суриц. Цитируется по изданию: Уильям Голдинг. «Шпиль» и другие повести. М., Прогресс, 1981.