– Всё это просто устроить. Грузов здесь переправляют много. Один контейнер ничего не стоит упрятать среди сотни других в трюме, а то и в брюхе самолета.
– Jazekez. [25] Уж там-то они твой контейнер не найдут, только тебе самому туда соваться нельзя. Лучше, чтобы и устраивал всё это тоже кто-нибудь другой.
– Верно, – воскликнула Катика. – Вот и я говорила: тебе надо отправляться отдельно от груза, каким-нибудь безопасным способом.
– А что делать потом, когда мы доберемся до Таиланда?
– Вот это правильный вопрос! Там нам придётся искать корабль теней и стараться, чтобы он ушёл, когда они меньше всего этого ждут! – Его огромная рука впилась в мою, это была бессознательная мертвая хватка младенца, только в десятки раз сильней. – А вот до тех пор – ха! Главная твоя задача – доставить туда груз и себя самого в целости и безопасности. Я нутром чую, что первый твой враг устроит тебе сюрприз. Что он там готовит тебе, я не знаю, но не пожелал бы этого даже собаке своего злейшего врага. Твоя преданность этому проекту стоит того, чтобы подвергать себя таким опасностям?
Тут бы как раз и дать геройский ответ, тут бы и выставить вперед подбородок, как подобает настоящему мужчине. Мне между тем, мягко говоря, мало улыбалась мысль о том, что по дороге на Восток меня будет преследовать какая-то безымянная мерзкая нечисть. Если же выражаться не столь мягко, то меня просто мутило от страха. Этот мир был мне чужим, и я теперь понимал, почему когда-то отказался от него. Но сейчас выхода не было. Только я знал, как важно довести этот замысел до конца. Куда важнее, чем я говорил об этом Дейву, Шимпу, даже самому себе. Только я один знал, каким неудачником на самом деле я оказался.
За последние несколько лет я вроде бы добился большого успеха, причём даже завистники и сплетники не могли обвинить меня в том, что успех этот был незаслуженным. Но по утрам, когда надо было бриться, я никак не мог заставить себя взглянуть в зеркало, и теперь это повторялось всё чаще. Из зеркала на меня смотрел бездушный холодный эгоцентрист – таким я был, когда в первый раз отважился пуститься в странствие по Спирали и все те годы, когда так скверно обращался с Джеки. Если бы я остался на Спирали, не стал бы возвращаться в свой уютный обжитой мирок, там мне, вероятно, пришлось бы стать другим. Но когда я вернулся к прежней жизни, всё пошло по привычным рельсам. А поскольку рельсы эти я прокладывал сам, мне было легко и спокойно. Прежняя моя жизнь приучила меня только к одному – добиваться успеха, делать карьеру, а во всём остальном – в области человеческих отношений, человеческих эмоций – я оставался совершенным уродом. И постоянно терпел фиаско. Короткий роман с Клэр закончился довольно быстро, хотя мы и остались вроде бы друзьями и продолжали вместе работать; об ужасах, которые мы пережили и которые по-настоящему скрепили нашу дружбу, она, по-видимому, не помнила. Были у меня за последние годы и другие связи, иногда даже начинал маячить призрак женитьбы, обзаведения семьёй, но каждый раз что-то разлаживалось. К счастью – или к сожалению?
Так что я жил один, в большем одиночестве, чем прежде, и единственное, что приносило удовлетворение, – это возможность сурово и бескомпромиссно руководить персоналом и продолжать успешно делать карьеру.
Такой проект, как этот, связанный с помощью другой стране, был редким шансом вовлечь в дело чувства, единственной терапией от болезни, так глубоко скрытой, что никто никогда её и не замечал. Отчасти, что меня слегка раздражало, заинтересованность моя в этом проекте проистекала из того, что в нём принимала участие Джеки. Но по-настоящему в помощи нуждался я сам.
Однажды, теперь уже давным-давно, я на крыльях ночи пронесся над Землей и над звездами, спеша на помощь к Клэр. Я презрел тогда опасности, одержал победу во всех битвах и вернулся вместе с Клэр. Но теперь возникла куда более сложная задача – мне предстояло спасти кого-то, кому грозила опасность другого рода, но по-своему ещё более грозная.
Тогда я отправился отыскивать ту, кому угрожала гибель. Теперь надо было искать в необъятном океане Вселенной самого себя.
– Я рискну, – сказал я.
Шимп так резко отпустил мою руку, что я чуть не опрокинулся.
– Goed dan! [26] – Морщины на его хмуром лице не разгладились, но я понял, что мой ответ пришёлся ему по душе. – Так что помни – действовать будешь не в одиночку. Я помогу.
– Вы? – Я не ждал этого. – Если вы и вправду так решили, тогда совсем другое дело, черт побери!
– Может быть. Ты нажил себе могучих врагов, jongetje. Дела, по которым я был здесь, окончены. Мне пора восвояси. Я пробуду с тобой, может, часть пути, а может, и до конца. Ты, – он ткнул в меня пальцем, – оплатишь мне проезд, это всё, что я с тебя возьму. И будь уверен, мы попадём на этот остров Бали до третьего мая. А тогда мне надо будет спешить к себе. – Он опечаленно поглядел на свой огородик. – Придется поторопить эти растения. Жаль.
Я посмотрел на Катику. Она казалась не менее удивлённой, чем я. Я понимал, что должен быть на седьмом небе от радости, по крайней мере хотя бы выглядеть таким. Но воспоминания о Ле Стриже умеряли мой пыл. Шимп, конечно, не был таким мерзким, но и он доказал, что может быть довольно неудобным компаньоном.
– А что будет, когда мы окажемся в Бангкоке? – спросил я.
– Мы наймём хороший корабль с опытным шкипером. Ты сможешь это оплатить? Прекрасно. Только помни – настоящим старым золотом.
– Я знаю, мне уже приходилось так расплачиваться.
– Хорошо. А потом мы двинемся на восток от восхода солнца – ха?
И такое мне уже случалось делать раньше. Тут на меня накатила волна буйной радости, так что я даже ощутил порыв попутного ветра.
– Здорово! – воскликнул я. – Но как мы найдем тех, кто нам нужен? С чего мы начнем? Я понятия не имею, кому там можно доверять.
Шимп тряхнул головой – своеобразный, характерный для жителей Востока жест, я часто наблюдал его на Востоке, но не в Индонезии. Что-то вроде кивка головой.
– Да, понимаю. Но я помогу тебе, – может, ещё до того, как мы окажемся в Бангкоке, может быть, уже там. Но прежде надо протолкнуть твой контейнер. А как это сделать? Придётся составить план.
Мы пустились в обратный путь – туда, где нас ждал Дейв, – миновали заросли и оказались на пустынных просторах железнодорожного парка. От неожиданно холодного ночного воздуха на нас напала дрожь. Я оглянулся на раскачивающиеся от ветра деревья. Кому придет в голову, что под ними кто-то скрывается? И мне подумалось о судьбе других таких же заброшенных мест в районах, бывших прежде индустриальными, – может быть, в старых штольнях Швеции до сих пор обитают тролли, а в штате Делавэр среди куч шлака из питтсбургских сталелитейных заводов дремлют духи предков. Я ничуть не усомнился, что так оно и есть и повсюду в таких местах кто-нибудь скрывается. Ибо мир, созданный нами, никогда не принадлежал целиком нам одним.
Вынырнув из дыры в проволочной изгороди, мы увидели, что Дейв, ничуть не изменив позы, так и сидит в машине.
– Ну и чутко ты спишь, – заметил я. – Не беспокоился?
– Чутко сплю? Ты что, шутишь, Стив? Когда мне было спать? Вас не было всего десять минут.
ГЛАВА 3
Через три недели я снова увидел эти деревья, только теперь я смотрел на них с другого, дальнего конца сортировочной станции, сидя на грузовой платформе. Единственные зеленые представители растительного царства, они раскачивались на ветру, словно приветствуя надвигающийся ливень. Весь этот месяц был на удивление дождлив, и сейчас молочно-белые пухлые облачка скользили на фоне огромной, темной, грозовой тучи, предвещавшей дождь. Товарный вагон медленно продвигался вперед, и большой серый контейнер на нем заслонил от меня деревья. Вагон стали переводить на запасной путь, где он должен был дожидаться, когда сформируют состав. Представитель транспортной фирмы уже бежал ко мне со своим блокнотом, чтобы завершить последние таможенные формальности.