– Здорово! – похвалил я её, сгреб в охапку и быстро, как только мог, кинулся обратно на террасу, – как мне показалось, в том же направлении, откуда мы пришли. Крики и вопли позади становились всё громче.
И почти тут же перед нами выросла ещё одна громоздкая тень, сквозь клубы тумана было видно, что это нечто высокое, с жесткими краями; сооружение оказалось так близко, что мы чуть не врезались в него. В какой-то страшный миг мне почудилось, что это ещё один боевой слон, но, когда я вытянутыми руками уперся в торчащий передо мной бок, на меня посыпалась засохшая краска. Уж лучше бы это был слон; мне стало ещё страшней.
– Это наш проклятый контейнер! – закричал я.
Он был водружен на старый, ржавый, полуразвалившийся грузовик – реликвию тысяча девятьсот двадцатых годов. Казалось, контейнер вот-вот его раздавит. Я бросился к кабине, раскрыл дверь.
– Ключей нет, а как его раскочегарить? По-моему, у него даже электрического стартера нет!
– Что же делать? – воскликнула Джеки.
– Что делать? Мы же не можем его поднять! Даже этот проклятущий зверь вряд ли смог бы.
И точно накликал: плиты затряслись под быстрыми шагами чудища – слон почти бежал, насколько для него это было возможно. Нас обнаружили.
– Прочь! – крикнул я, оттаскивая Джеки от контейнера, но она стряхнула мою руку и помчалась сама, обогнула контейнер и скрылась в редеющем тумане. Я так и ждал, что сейчас меня начнут хлестать ветки, а лианы и корни обовьются вокруг щиколоток и вернут на тропу, сотрясавшуюся от зловещей поступи. Но нет, я ощутил под ногами что-то пружинящее – не плиты, не засасывающую грязь: под ногами скрипели деревянные мостки. И тут же туман разорвала слепящая розовая вспышка, раздался громкий треск и шипение, будто в гигантском костре выстрелило громадное полено. Я кинулся к Джеки, схватил её за руку, поскользнулся, упал, увлекая её за собой, и мы покатились по деревянному настилу. Над нами, там, где только что пекло сквозь туман полуденное солнце, небо было чистым и сияли звезды. На фоне неба торчал столб, но не каменный – деревянный, с расщепленной верхушкой: она все ещё дымилась и тлела, бросая розоватые отблески. Это были остатки старой арки, и горящие стружки, падающие с неё, обжигали мне руку. Я перевел глаза – напротив высился такой же обгоревший столб. От верхней перекладины и следа не было, ворота превратились в обгорелые обрубки.
Джеки, моргая, приподнялась на локте. По настилу к нам катился Шимп, закинув на плечо свой посох.
– Черт побери! – гремел его голос. – Зелёные, как протухший advocaat [69]!
– О чем ты?
– Да о ваших паршивых физиономиях!
Я со сладким облегчением вздохнул. Взрыва мы не слышали, но воздух ещё дрожал.
– Не волнуйся, – успокоил я Джеки, – он свой.
– Звучит обнадеживающе, – сухо отозвалась она, изо всех сил стараясь сделать вид, что владеет собой, но углы её рта вздрагивали. – А что, собственно, значит «свой»? Чей?
Я опять глубоко вздохнул, – но тут красный от с трудом скрываемой ярости, запыхавшийся Шимп набросился на нас:
– Nou, Mynheer Idiot? Что ты ещё натворил? Постарался, чтобы все наши труды, всё, чего мы добились, полетело к черту? Да ещё дал им запустить лапы в себя самого? – Он оглушительно захрипел, как разъярённая ломовая лошадь. – Я тебя чудом нашёл, понимаешь, чудом! Ни тебя, ни контейнера, а мы ждём! Я не знал, что и думать, выхожу на берег и что же вижу? – Он смачно сплюнул на настил. Доски скрипнули. – Ты преподнёс им контейнер на блюдечке, да ещё и себя самого в придачу! Надо было оставить тебя выпутываться из той каши, что ты заварил. В другой раз я так и сделаю!
– Хватит! – возмущенно крикнула Джеки. – Стив тут ни при чем!
Я уставился на неё. Что-то она запела совсем по-новому. Шимп склонил голову набок, разглядывая её.
– Wat, – пренебрежительно спросил он, – is deze? [70]
Она взвилась от гнева.
– Это Джеки, – поспешно пояснил я. – Она представитель проекта.
Лицо Шимпа несколько смягчилось.
– Вот как, – задумчиво сказал он и поднял мозолистый толстый палец к косматым волосам. – Dag, mevrouw. [71] Говорите, он ни при чём? И всё-таки без него тут не обошлось. Я полагаю, ему следует объяснить, как было дело, nie? – Он вскинул посох, и в небе вспыхнул розовый отблеск. – Те Киоре и его люди тоже ждут. Я сообщил им. Идём на корабль и выпьем стаканчик, а то и полдюжины стаканчиков. Похоже, вам это пойдет на пользу.
– На какой корабль? – с подозрением спросила Джеки, вся подобравшись.
Шимп махнул рукой. Джеки обернулась и ахнула. Вся гавань была, как пылающий занавес, расцвечена огнями, они отражались в тихой темной воде, а над их отражением, будто переплетение теней, возвышался большой парусный корабль. Джеки схватила меня за руку так же неожиданно, как несколько минут назад отбросила её.
– Так это… – начала она, – то самое, что ты видел, а я нет?
– Ну, как сказал Шимп, необходимы объяснения.
Джеки в изумлении покачала головой, и когда прислонилась ко мне, я почувствовал, что она дрожит. Круглыми глазами она взглянула на меня, и я кивнул. Я знал, что она сейчас испытывает, через это прошёл и я сам, прошёл Дейв, – она переступила через порог, ведущий в более обширный мир, и её до глубины души потрясает увиденное, наверное, мурашки бегут по коже от изумления.
– Да, – чуть дрожащим голосом произнесла она. – Конечно, надо всё объяснить… но сперва…
– Что?
– Выпить.
Потом она посмотрела через моё плечо, и её лицо окаменело. По деревянному настилу рысцой бежал Те Киоре, его палица-меч бил его по боку, а он махал рукой и выкрикивал совершенно неразборчивые приветствия. Его любимого плаща из перьев на нём не было, отчего шея и грудь оставались открытыми. В туманном свете уличных фонарей, стоявших довольно далеко друг от друга, татуировка превращала его в какого-то странного, в буквальном смысле изрешечённого урода.
– Стив, друг! Мы вертимся на корабле туда-сюда, все тебя высматриваем. Ну ты нас и напугал, чёрт тебя подери! А куда ты запустил своего озорника-переростка? – Тут он увидел Джеки и поперхнулся. – Оу! Хей! Кто эта прелестная леди? Добрый день, мисс, вы плывёте с нами? Шикарно! Тут где-то рядом вельбот – впрыгнете в него, и мы вас вмиг домчим, быстрей покатитесь, чем плевок с горячей плиты!
– Мне бы лучше выпить чего-нибудь, – устало перебила его Джеки.
Шайка головорезов всех национальностей помогла нам спуститься к воде и чуть ли не на руках внесла в лодку. Я заметил, как быстро и слаженно, несмотря на свой бандитский вид, гребцы взялись за весла и, как только Те Киоре отвязал фалинь и вскочил на борт, дружно начали грести.
– Бывалые моряки, – бросил я Те Киоре, когда вельбот, описав дугу, поплыл по темным спокойным водам гавани.