Выбрать главу

– Получил, парень? – дружелюбно усмехнулся Те Киоре, подкатываясь к дверям салона. – Послушайся меня, не спорь, а делай то, что говорит леди. Команда, шлюпку! Быстро, вы, ленивые обормоты! Двое на берег! – Он улыбнулся нам через плечо, в тенях от лампы его лицо казалось кошмарной маской. – И спорю на свою задницу, скоро мы будем опять двоих поднимать на борт!

Нас снова окутала жаркая, душная ночь, и фонари горели словно в дымке, а наше одинокое такси медленно ползло по району доков, обдавая выхлопными газами неровную мостовую. Водитель откинул голову, и его лицо исказила гримаса, ничуть не похожая на улыбку.

– Вы не против, если я поеду быстрее? Здесь чего только не случается…

Я переложил самолетную сумку, от тяжести которой у меня затекла нога.

– Теперь уже близко. Я только боюсь пропустить нужное место. А потом можешь мчаться на какой хочешь скорости.

Он ударил ладонью по рулю и в знак протеста замахал другой рукой в воздухе.

– Не выходите тут! Вы турист! Вы не понимаете! Тут кого только нет – и наркоманы, и бандиты, и психи! Я местный, я крутой, но сюда не суюсь! Здесь нет ни баров, ни девочек, ни музыки – ничего! Давайте я отвезу вас в хорошее место, безопасное! Хозяин там мой друг, он вам плохого не сделает.

– Сюда, – сказал я, – сворачивай в этот переулок. Он нажал на тормоза, но успел схватить протянутую мной банкноту.

– Khun, я вам правду говорю! У меня жена, ребенок – как я вернусь домой и лягу спать, если высажу вас с леди в таком месте? Отвезу вас, куда хотите, бесплатно! Ну?

Он говорил искренне, и я был тронут. Джеки, судя по её лицу, тоже.

– Мы знаем, что делаем, – сказала она. – Но всё равно, большое тебе спасибо. Езжай домой и не беспокойся о нас.

– Да, поезжай, – подтвердил я. – Сдачи не надо. С нами все будет в порядке.

Водитель немного поколебался, стреляя вокруг глазами.

– Здесь не только плохой народ, – неохотно проговорил он и сморщился, ожидая, что мы поднимем его на смех. – Здесь ещё нечистая сила пошаливает.

Я улыбнулся и потянулся за нашим багажом. Пальцы нащупали длинный предмет, завернутый в бумагу, я разорвал её, и у меня в руках оказался меч, я поднял его, и он заблестел куда ярче далеких электрических фонарей, вспыхнул и засверкал, как холодные звезды, которые ни за что не желали показываться у нас над головами. Джеки задержала дыхание, словно прикоснулась ко льду, и не отрывала от меня глаз, а водитель уставился на меня с благоговейным ужасом.

– Ты слышал, что сказала леди? – тихо проговорил я и рассек мечом воздух – раз, другой… – Мы знаем, что делаем. Мы отсюда выберемся, только тебе ни в жизнь не догадаться как.

К моему удивлению, он вроде бы догадался. Рот у него открылся, но глаза вдруг стали отстраненными, безмятежными, будто он вглядывался в неведомую даль или в давно забытые воспоминания. Словно всё поняв, он быстро кивнул.

– Возвращайся к жене и ребенку! И спи спокойно, – сказала Джеки. – Не тревожься. Sawaddee kha![82]

Он кивнул, развернул машину и с рёвом умчался прочь, выпустив в знак протеста струю выхлопных газов. Мы смотрели ему вслед. Интересно, думал я, какие давно забытые впечатления мы в нем пробудили, обрывки каких воспоминаний о других странных пассажирах, подобранных здесь и едущих в ещё более странные места; воспоминания, стершиеся в памяти, оставившие только слабый тревожный след. Джеки перевела взгляд на темную улицу за нашими спинами.

– Ну что ж! Мы же сказали водителю, что знаем, что делаем. Так давай приступим. – Её голос только чуть-чуть вздрагивал.

Мы взвалили на себя свой небольшой багаж и внимательно огляделись, готовые при первых признаках тумана броситься прочь, затем окунулись в душную темноту улицы. При каждом шаге ремни тяжёлой, как свинец, сумки врезались мне в плечо, оставалось надеяться, что они не лопнут. Вокруг поднималась вонь из люков. Я слышал, как закашлялась Джеки, но сама она, видно, была занята своими мыслями.

– Слушай, когда ты поднял этот меч…

– Да?

– Ты показался мне… даже не знаю, как сказать… не то что другим, наоборот, – как будто настоящим, самим собой. Как будто на самом деле ты и есть такой, каким кажешься, – борец… паладин.

Тут и я, в свою очередь, поперхнулся. Я сам когда-то в шутку наградил этим званием кое-кого, кто вызывал у меня восхищение, к кому меня влекло. И тот, а вернее, та была чрезвычайно польщена. А теперь и я удостоился такой оценки! И кто же меня так именует… Чтобы скрыть, как мне это приятно, я постарался отшутиться:

– Премного благодарен за добрые слова, мисси!

– Ну! – (Я так и видел, как нетерпеливо изогнулись её губы.) – Не стоит благодарности. Я же понимаю, что это всё только внешность. Однако было бы здорово, если бы ты хоть иногда соответствовал этому образу. Смотри, по-моему, гавань!

Только что никакой гавани не было, и вдруг – она перед нами. Может, я просто плохо вглядывался, но на границах Спирали и Сердцевины вечно происходят такие штуки. Темный конец улицы не слишком изменился: не то чтобы минуту назад была сплошная темнота, а теперь вдруг вспыхнули огни. Скорее казалось, что поблескивающая морось перед нашими глазами постепенно превратилась в подернутую рябью воду, над которой вился легкий туман, и сквозь него проступал свет фонарей. Может, так все время и было, теперь уже гадать трудно. А через секунду под ногами у нас застучали доски мостков, и мы увидели поджидающую нас у причала шлюпку. С воды доносилось тихое поплёскивание, а между мачтами слабо поблескивал подсвеченный красным дым. «Икан-Ю» готовился к отплытию.

Мы окликнули тех, кто был в шлюпке, наш багаж мгновенно был ловко погружен, а вслед за ним погрузили и нас. Боцман по имени Уолан, огромный детина с Новой Гвинеи, бросил взгляд на мой меч и посмотрел на тёмный причал.

– Что, столкнулись с кем-то, kiap?

–  Нет, просто вооружился на всякий случай.

– И правильно! Отчаливай!

Шлюпка бесшумно, будто весла были чем-то обмотаны, заскользила по серой глади к темной тени корабля.

Те Киоре и Батанг Сен ждали на корме, пока мы поднимались по громыхающему трапу. Его сразу подтянули наверх, а шлюпку водрузили на шлюпбалку. Капитан, дымя трубкой, облокотился на медную крышку нактоуза [83], в котором хранились компас, рупоры и телеграф машинного отделения. Те Киоре поднялся со скамейки рулевого и затопал по палубе нам навстречу.

– Точно прибыли, приятель! А мы уж боялись, не придётся ли бедному Шимпу опять рыскать, искать вас по свету! – Он подошёл к нам вплотную и тихо добавил: – Слава богу, не понадобилось, а то твой друг что-то на себя не похож.

– Шимп? Что с ним такое?

– Да ничего особенного. Просто приуныл немного. Настроение плохое, и нетерпение его разбирает, будто ему надо скорей что-то сделать, а он не может, и это грызет ему душу. Совсем как с або[84] на них нападает такая лихорадка, им надо обязательно куда-то идти, всё равно куда, только бы идти шататься. А если им никак не вырваться, ну, если их посадили в тюрьму или ещё что, они просто заболевают. – Он покачал головой. – Этих або много умирает в тюрьмах у белых людей. Ну, твой-то приятель, конечно, не умирает. Просто он… – Те Киоре пожал могучими плечами.

– Пойду поговорю с ним. Скоро мы отплываем?

– Скоро, скоро, – вмешался капитан, принюхиваясь к туману. – Совсем скоро! И пусть боги пошлют нам ветер.

вернуться

82

Спокойной ночи! (тайск. )

вернуться

83

Ящик для хранения компаса.

вернуться

84

Прозвище австралийских аборигенов.