Парень. Извиниться еще успеешь. У нас, друг, розыск, расследуем кое-что.
Штурман. Это не я начал. Меня первым ударили!
Парень. Мы еще посмотрим, друг. (Указывает на девушку и пронзительно шепчет.) Новый районный оперативник. Если хочешь, чтоб...
Штурман. Но не я же начал!
Парень (грубо, с повелительной твердостью). Отведи нас к себе в каюту! Секретный сотрудник — это тебе не брюква на сельхозвыставке, его напоказ не выставляют. Мигом!
Штурман (водителю автобуса). Ну, чего трубишь в свою трубу? Чего кричишь на товарища? (Парню и девушке с опасливой любезностью.) Прошу, вас, товарищи! (Появившемуся портовику.) Ты грузи, а я устрою товарищей.
Штурман скрывается, уводя за собой парня и девушку. Вид у девушки все еще огорошенный, ей стыдно, и она ничего не понимает. Парень же выставил вперед подбородок и расправил грудь, он уже проникся уверенностью, что судьба шагающего впереди штурмана и впрямь в его руках. Они спускаются по трапу, проходят по длинному коридору. Над их головами светится желтая вереница ламп, с обеих сторон сверкает лакированное дерево.
Все трое подходят к каюте штурмана.
Штурман достает из кармана ключ и с извиняющейся улыбкой обращается к парню:
— Извините, но у меня беспорядок. Стоял ночью на вахте, не успел убрать.
Парень. Раз вахта — дело простительное.
Девушка. Ну что вы, что вы! Мы причиняем вам беспокойство, а вы...
Парень. При нашей профессии неубранная каюта... Всякое, друг, случается. Перетерпим.
Штурман. Но все-таки извините. Если бы я знал...
Они входят в каюту. Штурман прежде всего бросается к иллюминатору и раскрывает его. В каюте, куда попали парень с девушкой, царит типичный холостяцкий беспорядок: пепельница полна окурков, на столе посреди растрепанных книг стоит бутылка из-под «Старки», повязанная галстуком. Но гости сразу же впиваются глазами в тарелку с жареной колбасой и капустой. Рядом с тарелкой лежат на газете селедка без хвоста — довольно жирный кусочек — и хлеб. Парень глотает слюну. Штурман одной рукой открывает иллюминатор, а другой нащупывает за спиной бутылку, и выбрасывает ее в море. Девушка украдкой косится на постель. Штурман поворачивается к ним.
Штурман. Разрешите убрать постель?
Парень. Не беда, друг. Оперативник уберет. (Протягивает руку.) Ключ! (Штурман достает из кармана ключ и отдает парню.)
Штурман. Прошу!
Парень. Будь человеком — не забудем!
Штурман (подходя к столу). Снесу тарелки в камбуз. Уж эти уборщицы — ничего не делают.
Парень (с судорожной поспешностью). Пускай остаются!
Штурман (с сомнением). Ладно, пусть остаются... Не я первый стукнул. Честь корабля я, правда, защищал, и если кто получил по носу... Будете расследовать это дело, не очень-то доверяйте свидетелям. Эти чертовы островитяне все заодно.
Парень (великодушно). Знаешь, друг, мы твое дело пока отложим. Винца у тебя нет?
Штурман. К сожалению, нет. Было, да все вышло.
Парень. Ладно. Обойдемся. А теперь оставь нас одних. У нас тут (указывает на сумочку девушки) кое-какие анализы крови. Пора браться за работу. Возвращайся к своим делам, друг!
Штурман (с облегчением). Давайте, давайте. Не буду мешать. Сегодня я руковожу погрузкой.
Парень. Давай руководи, друг.
Штурман уходит. Девушка, отступив шага на два от парня, смотрит на него во все глаза, словно на незнакомого. Парень запирает дверь. Самое их сильное чувство — голод; с безмолвным единодушием они накидываются на еду штурмана, по-братски делят все пополам и уничтожают подчистую. Капуста с колбасой исчезают мигом. И лишь перейдя к селедке, они вновь обретают дар речи.
Девушка. Как у тебя это получается?
Парень. Что «это»?
Девушка. Чем ты напугал морячка?
Парень. Денег нет, билетов нет. Что оставалось делать? Вот я и трахнул парня по башке его же страхами. Мне бы только ухватить за хвост страхи всех людей, иметь хотя бы догадку, чего они боятся, так уж мы бы пожили, уж мы бы пожили! Меня этому один старый арестант научил. Он с этого и жил. За вымогательство и в тюрьму попал.
Девушка поправляет постель.
Девушка. Поди-ка сюда, друг.
Паром уже полностью загружен. Туристский автобус, еще один туристский автобус, маленькая «Латвия», два грузовика. Площадь всей палубы умело использована до последнего фута. Водителям, желающим выбраться из туннеля под мостиком к поручням, приходится или проползать под машинами, или перебираться через капоты и крылья. Кажется, будто все это множество машин слилось в огромную автотварь и распутать этот гигантский клубок почти невозможно.