На левом борту порядок сохраняется благодаря двум летчикам, которые остаются стоять там, где стояли, и каждый, кто протискивается мимо них, незаметно для себя прихватывает от обоих частицу смелости. Даже после того как все уже пробираются на корму и видят оттуда лишь молодые шеи летчиков и аккуратно подстриженные затылки, два этих человека в форме, оставшиеся на своем месте, продолжают действовать на всех успокаивающе. А деловитый сухой тон их разговора создает видимость сохраняемого порядка.
Темноволосый летчик. Хлопок?
Капитан ВВС. Огнетушители! Машина в самом дурацком месте.
Темноволосый (срывает с грузовика, водитель которого куда-то исчез, огнетушитель и, пробираясь между машинами, кричит назад). А ты, Алеша, отведи женщин в пассажирский салон на правом борту. Если что-нибудь взорвется, то и весь левый борт взлетит.
Темноволосый исчезает.
Капитан ВВС. Гражданки женщины. Прошу вас наверх, в пассажирский салон. Понимаете — в пассажирский салон. Не понимаете... Вот ведь история!
Капитан ВВС берет двух женщин под руку и подводит их, испуганных и упирающихся, к двери пассажирского салона на правом борту. Вторая пара дается ему легче — женщины идут за ним покорно, прикрывая платками рты и носы. И когда в туннеле начинают бить крест-накрест потоки вспененной воды из шлангов, люди успокаиваются, им кажется, что опасность немного отступила.
Темноволосый летчик, весь мокрый, покрытый копотью, возвращается назад с пустым огнетушителем.
Темноволосый. Огонь ушел вглубь, и с этой пустяковиной (показывает на огнетушитель) ничего не сделаешь. А впереди автоцистерны как раз напротив.
Капитан ВВС. Не хотел бы я оказаться в шкуре капитана.
Темноволосый. Не хотел бы я вообще тут оказаться!
Они продолжают спокойно стоять, за спиной у них остались только картежники из туристского автобуса.
На правом же борту ядром сохраняемого спокойствия оказались два сельделова и четыре филологички. Как только туннель стал серым от дыма, сельделовы спрятали девушек у себя за спиной: сейчас они стоят перед ними лицом к парому в виде символического заслона. И девушки не присоединились к протискивающимся на корму пассажирам, они стоят за спинами бородачей и смотрят на сгущающийся дым, на неистовое хлестание белой воды.
Реет. Что там такое, молодые люди?
Первый сельделов. Какая-то телега загорелась. Хлопок — паршивая штука, хуже не бывает...
Маль. Боже мой, как интересно!
Реет. Прелесть! Неужели мы горим?
Второй сельделов (со всей серьезностью). Веселиться не с чего. Впереди — автоцистерны!
Все это происходит одновременно с уже описанными действиями летчиков.
Первый сельделов. В общем и целом — проваливайте! Ступайте наверх, в пассажирский салон. Нет, лучше вниз, там надежнее. И прихватите с собой всех женщин и детей.
Маль. Никуда мы не пойдем. Мы не боимся.
Второй сельделов. Осел тоже не боялся. Горит же! И бензин рядом. Неужели не видите, какая тут полундра...
Маль (девушкам). Уведем женщин!
В один миг они протискиваются в толпу, прижавшуюся к апарелю, и собирают вокруг себя всех женщин, кого беря за руку, кого подталкивая, все время успокаивая их и приговаривая: «Женщины, давайте уйдем! Мы тут мешаем! Пойдем вниз, там нет дыма!» И, шагая впереди, как гренадеры, уводят всех, обращаясь с теми, кто мог бы им быть матерями, словно с детьми. Женщины послушно и безропотно следуют за четырьмя девушками, которые знают, что им делать. Девушки встают на страже по обе стороны двери, и если какая-нибудь женщина медлит или начинает сомневаться, девушки без лишних церемоний вталкивают ее в салон. К тому моменту, когда штурман сбегает вниз, на корме устанавливается какое-то подобие порядка. Загнав в салон последнюю женщину, девушки возвращаются на свое место за спинами сельделовов. Их самым сильным чувством по-прежнему остается любопытство: все происходящее на пароме еще не дошло до их сознания.
Из той самой двери, в которую они загнали женщин, выходит штурман. Это уже не тот человек, который зубоскалил с девушками и командовал, это вконец отчаявшееся существо, с трудом сохраняющее самообладание и отдающее приказы просительным тоном.
Штурман (сельделовам). Ребята, нам нужна помощь. Капитан просит.
Первый сельделов. Раз капитан приказывает, будет сделано.
Штурман. С носа надо половину машин спихнуть в море.
Второй сельделов. Да-а?
Подходят летчики. Штурман обращается к ним на ломаном русском языке.