— Тай, пусти меня, я уже проснулась.
Он осторожно опустил меня на землю, придерживая, чтобы не упала.
— Зачем нужно было меня тащить, можно было просто разбудить?
— Ты так сладко спала, мне было жалко будить тебя… — он улыбался такой нежной, довольной улыбкой, что остальные слова, которые я собиралась сказать ему, попросту проглотила. Обижать его мне совсем не хотелось.
Ехали мы неторопливо, останавливаясь в деревнях, попадающихся по дороге, на несколько дней, собирали местные травы, лечили жителей, записывали рецепты от местных травниц. Поражало терпение Тайлара, он ходил за мной хвостом, помогая выкапывать, разбирать, сортировать травы, с удовольствием слушал мои рассказы о той или иной травке, о том, какие рецепты можно использовать при той или иной болезни, почему я решила дать тому ребенку вот такой отвар.
Короче, он совсем не был похож на себя, высокородного лорда. Он даже одевался теперь совсем просто, в полотняную куртку и холщовые штаны, заправленные в сапоги. Взъерошенные волосы и ослепительная улыбка во все лицо превращали его в обыкновенного, довольно симпатичного парня. Ами с Айрин тихонько хихикали, когда он их не слышал, над его простецким видом и абсолютно счастливым лицом. Ами пыталась допросить меня вечерами, что случилось с Таем, но ответить ей на эти вопросы я не могла, сама не понимала.
Я не верила, что ему доставляет удовольствие наше неспешное путешествие, ночевки в лесу или маленьких деревеньках, где приходилось иногда спать на сеновалах, общение с местными жителями, что сбегались посмотреть на нас, когда мы заворачивали в их деревню. А вот от чего он был так искренне счастлив, я не знала.
Наконец, мы добрались до городка, в котором нам и предстояло провести три недели. Это был даже скорее рыбацкий поселок — одна центральная улица, на которой на маленькой площади толклись башня местного мага, ратуша, небольшой двухэтажный дом с мезонином, таверна, возле которой всегда клубился народ, с жадностью узнавая новости из столицы, несколько лавок с разным товаром и на окраине огромный рыбный рынок. И несуразная куча маленьких косеньких домишек из подручного материала, тянущихся вдоль берега.
А еще было море, огромное, темно-сине-фиолетовое море, которое окутывало весь поселок неспешным неумолкаемым шумом волн, терпким запахом соленой воды и водорослей, высыхающих на ярком, жарком солнце. Мы поселились у местного мага, на первом этаже его башни. Мы с Ами и леди Айрин (которая уже давно просила нас с Ами наедине называть ее просто Айрин) — в большой полукруглой комнате с тремя кроватями, небольшим сундуком и столом возле огромного круглого окна. Тайлара забрал к себе лорд Аксель, куда-то на самый верх, откуда, как рассказывал Тай, был совершенно потрясающий вид на море.
Целыми днями мы валялись на пляже, отогреваясь на ярком, по южному знойном, солнце, слушая шорох волн. Айрин читала какие-то книги, которые она притащила с собой, Ами и я от души жарились на солнышке, потом лезли в воду и купались до одурения, собирая камушки, раковины, кусочки кораллов, которые приносило море. Тай прибился к рыбакам и прямо с утра уходил с ними в море. Возвращался вечером — загорелый, пахнущий непередаваемым морским запахом воды, рыбы, моря и солнца. Счастливо улыбался гордой улыбкой добытчика, протягивая нам связку свежей рыбы, и падал на песок, ожидая ужина. В такие минуты он очень походил на какого-нибудь пирата, который возвращался из набега домой. Готовили по очереди и, к моему удивлению, мало того, что Тай, оказывается, умел это делать, он делал это с огромным удовольствием.
Время тянулось, как всегда это бывает на отдыхе, медленно и неспешно, местный народ вдоволь нагляделся на нас первые дни и теперь не особо замечал. Рыбаки приняли в свою компанию Тая окончательно, подшучивая над ним и посмеиваясь, звали с собой на гулянки и явно веселились, когда он вежливо, но непреклонно раз за разом отказывался. Зато он брал несколько раз лодку и катал нас с Ами по ночному морю. Южная ночь — это незабываемое зрелище. Черное светящееся небо над головой с россыпью разноцветных звезд притягивало и не отпускало взгляда, казалось, что можно взмахнуть руками и упасть туда, остаться там навсегда.
Море ночью начинало слегка светиться, стаи сверкающих рыбок проносились прямо по поверхности, оставляя за собой видимый глазу след, верхушки волн наливались синеватым мертвым светом. Земли не было видно, и ты терялся в этом черном просторе, оставаясь один на один со своими мыслями. После таких прогулок я надолго уходила в себя и Тай, видимо, испытывая схожие чувства, старался не трогать меня.