Граф был бледен, глаза его горели решимостью. Сзади него, зажав рот руками, стояла красная до корней волос Кора, возле нее, поджав губы, с гримасой ненависти на холеном лице, возвышалась леди Камилла. В стороне я заметила графа Ланарского, скривив рот, он растерянно наблюдал за этим скандалом. Тайлар, стоявший рядом, был белым как полотно, руки его были сжаты в кулаки. Когда лорд Мэнсей закончил свое обращение к королю, Тайлар обернулся к своему отцу и что-то ему сказал, после чего решительно отошел в сторону и впился в меня разгневанным взглядом.
— Лия, — король выглядел виноватым и немного растерянным, — девочка…
— Нет, Ваше Величество, — я старалась говорить, как можно тише. И так весь зал жадно уставился на нас и пытался расслышать, что происходит. — Я уже говорила лорду Мэнсею, что отказываюсь от его фамилии и от чести быть его дочерью. Простите…но я не могу…и не хочу. Это было бы предательством по отношению к моей маме.
Лорд, услышав мои последние слова, дернулся, словно его ударили, и требовательно посмотрел на короля:
— Ваше Величество!!
Король растеряно развел руками:
— Лорд Мэнсей, я приму Ваше прошение, но…против воли девочки я не пойду. Я и моя семья ей обязаны, очень, так что Вам придется самому договариваться с Лией. Я знаю, о чем Вы сейчас думаете, Данер. И поверьте, если бы я мог, я бы все постарался исправить, но не могу, так же, как и Вы. Дайте ей время, Данер.
Лорд Мэнсей опустил голову, протянул Тамилу свиток с прошением и вернулся к своей семье. Я присела в реверансе и попросила разрешения отойти.
— Лия, подумай, пожалуйста, — вдруг едва слышно попросил Его Величество, — просто подумай. Тебя никто не будет торопить, заставлять, но дай мне слово, что ты просто подумаешь..
— Хорошо, Ваше Величество, но вряд ли это что-то изменит…Простите.
К своим я шла на трясущихся ногах. Внимание зала было приковано ко мне. Но когда я дошла, и тетя с графом принялись меня расцеловывать, а Марион крутилась рядом и строила счастливые рожи, к моему великому облегчению, заиграла музыка и народ переключился на танцы. Марион тут же подхватил какой-то незнакомый мне лорд, тетю увел в круг Проспер. И только я собралась поискать моих друзей, как за спиной раздался голос Тайлара:
— Лия, — он был очень неуверенным, голос подрагивал, — Лия…нам нужно поговорить.
Глава 6
Я зажмурилась, собираясь с силами, судорожно вспоминая, как учила меня сестренка быть недоступной высокородной леди и отшивать лордов одним взглядом, пытаясь не скатиться в истерику. Видеть его мне было невыносимо, а уж разговаривать с ним…его слова до сих пор звучали в моей голове… И тут стоявший ко мне спиной высокий, изысканно одетый незнакомый лорд повернулся и протянул мне руку:
— Леди Элион, вы позволите пригласить Вас на танец?
— Рас?!! — Боги, как я была рада его видеть сейчас, — с огромным удовольствием, лер Расмор.
Чуть повернула голову. Тайлар с бессильной ненавистью в глазах смотрел на Раса.
— Нам не о чем разговаривать лорд Ланарский. Я все та же дочь оборотня, почти животное, так что…
Протянула свою руку и шагнула вперед. Рас подхватил меня и, наклонившись, прошептал:
— Ты ослепительна, Ли. Прекрасна, как мечта.
И повел меня в круг.
Танцевал Рас замечательно, твердой рукой вел меня в танце, придерживал в поворотах и тихонько рассказывал:
— Я хочу поздравить тебя, Ли, ты добилась свой мечты, ты молодец. Наши, конечно, ужасно злы, но король дал понять, что ты под его покровительством и теперь никто из оборотней не посмеет предъявлять тебе какие-либо претензии.
— А как ты тут оказался?
— Посольство. Тут и твой отчим, только он решил не ходить на бал. У нас подписание очередного договора с королевством. Нам принесли приглашения — и я знал, что у тебя выпускной, так что я пришел, очень хотел тебя увидеть.
— Рас, а как мама?
— Нормально, Ли. Я все-таки сказал ей, что ты жива, не смог молчать, глядя на то, как она переживала. Так что она знает, что у тебя все хорошо. Вернусь в селенье, расскажу, какая ты теперь красавица и что ты смогла всего добиться, она будет счастлива.
— Спасибо тебе, — у меня выступили слезы на глазах, и я попыталась удержать их, чтобы позорно не разреветься на балу.
— Все хорошо, Ли, правда. Не плачь. Я хотел увидеть тебя и сказать тебе еще кое-что. Я очень виноват перед тобой, Ли. Я каждый день вспоминаю этот злосчастный день. Эта картинка, где ты пытаешься встать, ударившись о стену, и у тебя испачканы кровью губы, и ты кашляешь и не можешь дышать… когда ты перевязываешь меня, еле двигаясь от моего удара… я вижу это каждый раз, как закрываю глаза. Я потерял тебя тогда навсегда и понимаю это. Даже не потому, что ты не простишь меня, а потому что я сам не могу простить себя. И даже то, что твой отчим опоил меня тогда… Он дал мне в стакане с морсом какое-то зелье, вызывающее дикое желание и полностью отключающее мозги, он хотел помочь мне, боялся, что я пожалею и отпущу тебя… Он и тебя хотел уберечь от твоей судьбы вот таким ужасным способом, решив, что, если ты будешь со мной, с тобой больше не произойдет ничего дурного… Мы так и не помирились, Ли. Хотя и разговариваем и дела у нас общие, но вторым отцом я больше его не считаю. Он очень переживает и маму твою продолжает любить, но ты же знаешь — он упрям, он не умеет признавать свои ошибки.