Тут из-за кустов на дорожку вылетела перемазанная с ног до головы, похожая на мальчишку наша пятилетняя дочь Лель, которая предпочитала во всем походить на братьев и наотрез отказывалась выглядеть маленькой леди, чем приводила тетю Элизу, которая в ней души не чаяла, в отчаяние. Их с Проспером сын Кир, когда приезжал из своих экспедиций, все время спасал Лель от попыток собственной мамы надеть на нашу дочь красивое платье или туфельки.
— Мама!!! Эли!!! Я поймала. я его поймала, — дочь, держа кого-то в руках, со всех ног кинулась к нам с Элизой.
Я сошла с крыльца, но не успела сделать и шага навстречу дочери, как та, запнувшись о какой-то камешек на дорожке, не удержалась и кубарем покатилась ко мне.
— Лель!!!
Элиза вскочила со ступеньки, я подалась вперед, мимо меня, широко шагая, промелькнул мой муж, но вдруг замер. Я застыла, а тетя с негромким возгласом плюхнулась обратно на ступеньку. На дорожке сидел очаровательный котенок рыси, рыженький, с золотистыми пятнами по всей шкурке и ярко-синими глазами, которые с ужасом таращились на нас. Котенок неловко встал, огляделся, опустил мордочку, потом невнятно мяукнул, оторопел, еще раз мяукнул и залился таким плачем, что Лир моментально отмер и, подхватив рысенка на руки, начал успокаивать нашу перепуганную до смерти дочку:
— Лель, все хорошо, родная, это подарок Богов. Теперь у тебя есть котенок, который всегда будет с тобой. Не плачь, детка, это не страшно, наоборот, это здорово. Теперь успокойся, вспомни себя, какая ты замечательная девочка, какие у тебя пышные рыженькие хвостики, и вернись к нам. Давай, золотце, постарайся.
Лелион зажмурилась, перестала мяукать, вздрогнула — и на руках у Лира уже сидела наша девочка, в своем обычном, человеческом виде.
Муж повернулся ко мне, подмигнул и как-то очень мягко произнес, глядя на мое побледневшее лицо:
— Ли, любимая, вот и твой котенок. Она вернулась, родная.
Потом хохотнул и посмотрел на дочь:
— А, похоже, не зря Мэтт, младшенький Раса и Олисии, все время обещает, что, когда Лель вырастет, он на ней женится. Кажется, теперь я не буду возражать.