Зато в другом…
- Справедливо, - проговорил он, пропустив сквозь пальцы тяжёлые волосы притихшей Видары. – Но это не отменяет вины Дары-ли. Я могу предоставить тебе доказательства, подтверждающие её. Прости, ада-ли Дана, но я не могу это просто так оставить… - откинул волосы с тонкой шеи и мягко, очень мягко сжал её.
По тельцу демоницы прошёл трепет. Хрупкие плечи поднялись, словно бы Видара нещадно мёрзла. Она, невыразимо печально посмотрев на Сэйерона, проговорила:
- Адайе, ада-ли… я расскажу обо всём.
Надо же, оказалось даже легче, чем Сэй-ли ожидал. Но это и хорошо. Быстрее сознается, быстрее он пойдёт прощаться с Анджи-ли. Главное – не дать слабину…
- Мы слушаем. Твоя версия очень интересна, - приобнял Видару за плечи. – Только лгать не советую.
Та вернула бретельку на место.
- Виновата только я. Это моя инициатива, ада-ли Дана здесь не замешана, - тихо, отчётливо проговаривая согласные, начала Видара. – Цель… вот это всё, - кивнула на адайе Дариона.
- Что? – прохрипел Сэй-ли. – С этого места поподробнее, пожалуйста.
- Её смерть должна была привести вас вот сюда. В этот момент, в это событие, - снова кивнула на тело в луже крови. – Чтобы вы освободились и стали сильнее. Правителю нельзя иметь слабости.
- Эта риторика… она мне что-то напоминает, - Сэйерон посмотрел на отца. – Он говорил то же самое, слово в слово. Вы были союзниками? Вы обсуждали это?!
- Не совсем. Адайе Дарион выдал мне доступ в хранилище и разрешение на «Незабудку». Я не говорила, зачем она мне нужна, но, думаю, он понял и одобрил. Мы ненадолго разговорились, и он сказал, что один небольшой толчок – и вы сможете стать великим, и ради этого он готов в один момент уступить вам дорогу. Смерть Анджит должна была стать этим толчком, и стала. Правда, мою «Незабудку» намного опередили, уж не знаю, кто.
Голос Видары звучал безжизненно, а уши Сэй-ли словно бы заложило под толщей воды. Неужто она утверждает, что планировала убийство адайе Дариона с молчаливого согласия того? Точнее, «толчок» к отцеубийству, к «величию» Сэй-ли. «Незабудка» не оставляет следов, выявить её влияние очень сложно, и, вероятно, Видара планировала остаться нераскрытой до последнего, но сегодня всё пошло не по плану, и она безропотно открылась под впечатлением от произошедшего, от зрелища на полу, от осведомлённости Сэй-ли… Невозможно! Она не настолько умна, чтобы додуматься до такой интриги. Он в своё время позволил ей неплохо узнать себя, но этого ведь недостаточно, чтобы…
Ах, да. С ней же согласился адайе Дарион. И на самом деле это он «подтолкнул», а не смерть Анджи-ли сама по себе. Уступил, как и хотел, как и говорил Видаре. Помог вспыхнуть нужному порыву… В отличие от Видары, он умён для этого.
- Предположим, что так и было. А ты, стало быть, рассчитывала занять желанную нишу, так? Утешить несчастного отцеубийцу, потерявшего пару, несущего груз на душе тяжелее драконьих гор, одинокого, с никому, кроме тебя, не нужной силой… Ты. Этого. Хотела?
Когти впились в хрупкое плечо. Видара содрогнулась и охнула от боли, но Сэй-ли и не подумал разжимать хватку.
- Ты посмела вообразить, что я – твоя марионетка?! Что я поведу себя так, как ты хочешь?! Что всё случится именно так, как ты хочешь?! – прорычал он ей на ухо.
- Адайе Сэйерон, пожалуйста, отпустите её! – вдруг взмолилась Дана. – Она же созналась, сама! Это моя подчинённая. Я определю ей наказание. Покушение на магию вашей пары непростительно в любом случае. Могу поручиться, что оно будет суровым для её проступка.
Сэй-ли разжал пальцы. Видара, тихо всхлипывая, ссутулилась и накрыла ладонью следы от когтей.
Внутри всё клокотало от гнева. Откровенность Дары-ли возмутила до глубины души, хотя должна была приглушить нарастающую бурю. Он злился несоразмерно, и понимал это – «Незабудку» удалось снять (Сэй-ли старался не думать, каким образом), она не успела причинить вреда, да и не причинила бы уже, но… откровенность эта была сродни наглости. Видара словно бы заявила ему в лицо: «Ну и что ты теперь мне сделаешь?!»
Пожалуй, никогда он не чувствовал себя таким идиотом, как сейчас. И непонятно, отчего так погано: то ли в самолюбие угодили особенно больно, то ли за Анджи-ли обидно.
Не говоря ни слова, опустился на пол рядом с отцом. Чёрная лужа стала вязкой – ещё не свернулась до конца. Сэй-ли закрыл пустые синие глаза и прижался губами к прохладному лбу. В тяжёлом молчании подхватил не успевшее застыть тело на руки и бережно положил на кровать, прикрыв одеялом зияющую рану в груди. Видара вскочила и поспешила к Дане.