Раскалённая сеть сжала мозг. Перед глазами запрыгали, заметались цветастые искры. Пару секунд Мадарэ просто стискивал зубы и стучал кулаком по каменному полу, но всё же нашёл силы раскрыть глаза.
Бесчувственное тело эльфийки окутала клубящаяся тьма, целое грозовое облако. Она разъела магические путы и теперь быстро оседала, растворялась, расползалась по полу дымчатыми обрывками. Мадарэ призвал магическую сеть и бросил её во тьму, надеясь вытащить Милу, но тьма взметнулась вихрем и отшвырнула его, дохнув в лицо сырым стылым ветром, похожим на воздух в склепе, пахнущий смертью и застоем.
Устоял. Светящимися пальцами ухватил клочок чёрного тумана. Ладонь обожгло холодом. Мадарэ быстро поместил тьму в капсулу для заклинаний. Пальцы едва сгибались, словно он минуту-две держал ладонь на льду.
Перевёл дух. Милы в камере уже не было. Тьмы тоже – рассеялась без остатка. Ранее он никогда с таким не сталкивался. Неужели это сама Паучиха явилась за своей дочерью?!
Это было немыслимо – дворцовая тюрьма была окутана таким количеством глушащих чар, что ни один вид магии не мог проникнуть извне и развернуться внутри. Судя по всему, такой сильной и глубокой тьме просто плевать на наземные барьеры. Теперь нужно искать способ защититься от этой напасти…
Воспоминания Милы также отправились в магическую капсулу. У неё с собой была пилюля, способная стереть воспоминания последних пяти-четырёх суток, но принять её не успела, потому что он вовремя её отобрал. Тут-то Мадарэ вспомнил об Амрине.
Дверь в камеру была открыта. Охранник лежал на полу без сознания – видимо, он заметил неладное и ворвался в камеру, но его отшвырнула тьма, и он приложился спиной и затылком о решётку. Эльфёнка нигде не оказалось. Следов тьмы тоже – растаяла.
Впервые за долгое время Мадарэ ощутил растерянность. Как теперь действовать с дроу – непонятно. Рэйналь не вернётся в подземелья, а найти нового осведомителя в изменившихся условиях почти невозможно. Было сложно это признать, но без крепкого союза с демонами теперь действительно не обойтись.
Мадарэ привёл охранника в чувство и вызвал ему целителя. Сам же почти бегом направился к Рэйналю, чтобы задать несколько вопросов – он временно выделил ему жильё во дворце и приставил охрану. Которая, правда, могла оказаться бесполезной…
Замер на пороге и, кажется, понял, отчего леденящая тьма действовала так смело.
Очередная жертва на алтарь любимой Матери Паучихи. Рэйналь повесился на собственной повязке для глаз.
…Первое, что всплыло в памяти после пробуждения – это камера со стенами из крупного камня и ощущение жгучих оков на руках и ногах. Толстая решётка на выходе. Огромная фигура стража-дракона маячила в свете факелов… Амрин тогда сидел некоторое время тихо, чтобы лишний раз не привлекать внимание ящерицы.
До последних секунд жизни он будет помнить полёт в лапах песочно-пятнистого дракона. Тот удивительно бережно, но при этом очень крепко прижимал к себе Амрина, да так, что пленник и пошевелиться-то толком не мог. Весь полёт прошёл мимо, потому что мысли все были лишь о затекшем теле, а оглядеться возможности не представилось. Когда долетели, дракон сменил ипостась, представ в виде очень высокого мужчины с двумя длинными светлыми косами, и проводил Амрина до камеры. Светлокосый явно срывал досаду на пленнике, поскольку подгонял и толкал в спину посильнее, чем это делала Мила в моменты недовольства. Ещё и обчистил, забрав всё, в том числе и трофейный нож с янтарной чешуйкой.
Оказавшись в камере, Амрин потерял счёт времени. Он мог бы уснуть, если бы не жжение на лодыжках и запястьях – наземная магия драконов резко отличалась от глубинной, и они друг друга изо всех сил отторгали.
Где находилась Мила, Амрин не знал, и это удручало. Он чувствовал себя уязвимым, когда сестры не было рядом. Она с самого детства очень ловко ставила младшего брата в зависимость от себя, и её всегда очень бесило, когда он демонстрировал непослушание или автономность. В итоге в какой-то момент он перестал считать нормой такие проявления себя. Благодаря сестре. Однако это не отменяло того, что он сейчас один, а компания чешуйчатого стража не самая желанная. Самое время попрощаться с жизнью и как следует насладиться процессом мышления. Предполагаемый способ смерти казался не таким уж и страшным. От лап дракона погибнуть всё же лучше, чем от руки кого-то из своих.
Когда дремота, наконец, начала неторопливо заливать сознание, Амрин встрепенулся от неожиданности. Вокруг него: из камней на полу, из теней в углах – начала сочиться тьма. Она была ледяной, но не обжигала, даже напротив – её щупальца касались кожи нежно и легко. Амрин, ничего не понимающий, захотел вскочить, стряхнуть с себя чёрный густой туман, но тот мягко и крепко удерживал его. Жжение в конечностях прекратилось – туман поглотил и растворил оковы.