Мама порывисто и крепко обняла меня. Отстранилась, огладила лицо, взъерошила непривычно короткие волосы. Вновь притянула к себе и принялась зацеловывать щёки, лоб, нос… Я не шевелилась. Давала возможность ещё раз убедиться, что вот она я, живая, здоровая, правда, немного другая. Она не отходила от меня все эти три дня, а мне не хотелось припоминать ей какие-то ошибки или неверные, на мой взгляд, шаги. Это всё казалось теперь таким далёким, такой мелочью, почти сном, как встреча с Данэ. В конце концов, папы у меня уже нет, зато есть мама. Какой бы она ни была, как бы ни поступала, но она у меня есть. Она нескоро станет пеплом, нескоро на её могиле посадят дерево. Чего мне ещё желать теперь?
- Как ты себя чувствуешь? – спросила она, отступив на шаг. Выглядела она потерянной и, видимо, ещё нескоро придёт в себя.
- Более-менее, - ответила я и отвела взгляд. – Ничего не изменишь. Я собираюсь отвлечься, поработать. Чувствую, многое поменялось внутри меня, и я хочу выяснить, что именно.
- Ты не возражаешь, если я останусь? Не помешаю?
- Оставайся, конечно, - кивнула я.
Мой нож продолжал оплакивать мою смерть и заливал кровью тумбочку – Брин уже устала оттирать её. Приходилось заворачивать его в тряпицы, которые за ночь насквозь пропитывались и застывали коркой. Вообще ножи магов крови хоронят вместе с их владельцами (папин похоронили рядом с урной, и до этого он тоже обильно кровоточил), но в моём случае ситуация крайне нестандартна – я ведь уже жива, а нож этого не знает. Я ещё не связывалась с ковеном крови. Вряд ли мы продолжим общаться, как раньше, но, шисс, я по-прежнему одна из них, и мне нужен совет! Оставить ли этот нож или делать новый? Если оставить, то как прекратить его плач? Постоянно стирать лужицы крови или переводить ткань нерационально. А если делать новый, то как избавиться от прежнего? Просто отложить в сторону, перестать пользоваться или выбросить – не вариант, ибо могут быть неприятные последствия, ведь это магический артефакт, неразрывно связанный с владельцем и не терпящий игнорирования.
Мама взяла какую-то книжку и удобно устроилась в кресле. Мы обе были в ярко-алых платьях, и мне было непривычно видеть её (и себя) в этом цвете. Алый – траурный цвет у драконов. Цвет погребального огня. Такой яркий – и невыразимая тоска.
Я решила всё же обратиться к ковену. Кратко изложила проблему и попросила помощи. Не знаю, в курсе ли коллеги, что ноэна Килхорна не стало… Если не в курсе, то, думаю, быстро догадаются об этом по моей записке. А если в курсе, то могли бы как-то маякнуть… Посмотрим, что ответят.
А теперь надо браться уже непосредственно за себя. Ох, боязно мне пользоваться плачущим ножом! Но, может, при соприкосновении с моей кровью он признает меня вновь?.. впрочем, лучше именно он, кровоточащий, чем какая-то другая железяка. Для нас открывать кровь себе (и клиентам) чем-то посторонним – это всё равно, что для целителя лезть грязными руками во внутренности пациента. Непрофессионально и неэтично.
Одно хорошо – моя деятельная натура никуда не делась. Можно надеяться, что я изменилась не так уж и сильно.
Достала два предметных стекла. Тщательно вытерла клинок. Ни следа крови на нём не осталось. Протёрла ладони. Ну, что ж, поехали, что ль…
- А? Что за?..
Порез за секунду затянулся. Я не поверила своим глазам. Регенерация меня всегда радовала, но это всё же слишком быстро! Мне кажется, или это первое… новшество после воскрешения?
Для чистоты эксперимента нанесла ещё три пореза на тыльную сторону запястья. Они мгновенно, один за одним затянулись. От них остались лишь едва-едва различимые шрамики. Если намеренно не напрягать зрение, то и не заметишь. В прежнее время они бы полностью зажили примерно за полчаса-час, а то и быстрее. Но не так!
- Мааам, - позвала я. – Подойди, пожалуйста. Мне кажется, я брежу.
Мама, тихо и мирно читавшая книгу, вздрогнула от неожиданности, но на просьбу откликнулась и подошла ко мне.
- Смотри.
Вновь провела острием по коже. Кровь даже не успела выступить!
- Эм. Ну, на тебе всегда всё заживало – оглянуться не успеваешь, - задумчиво проговорила мама.
- Но не настолько же! Не за секунду! – воскликнула я.
Мама задумалась.
- М. Ну вообще да, - протянула она. – А царапни ещё раз…
Царапнула. Следа не осталось.