С завидной для его нынешнего состояния резвостью Жора ускакал, а Сергей вновь сел на тумбу, запрокинул голову и решил все дальнейшее предоставить судьбе. «Пусть она действует самостоятельно, мне теперь уже все равно», — подумал незадачливый адвокат. В конце концов, разве он не в Греции — не в стране, где столько лет людьми управляли всесильные боги, и, насколько он помнит по школе, все человеческие попытки устроить что-либо самостоятельно, всегда наталкивались здесь на непреклонные желания, воли или прихоти обитателей Олимпа?
По всей видимости, решение Сергея оказалось не только абсолютно искренним, но и чрезвычайно правильным, поскольку буквально через пять минут судьба подошла к нему в обличье вертлявого черноглазого и черноволосого паренька. «Посланец богов» слегка пихнул понуро созерцающего пыльный гравий дорожки Габузова в бок и что-то быстро залопотал на греческом.
— Дэн каталавэно, — механически ответил Сергей заветно-затверженную греческую фразу.
Пацан снова затараторил и Габузов, выхватив из потока греческих слов лишь знакомое «Жора», сообразил, что «посланец богов» и есть тот самый человечек, которого ему обещал прислать земляк.
Сергей кивнул и тогда парень осторожно, не дотрагиваясь, повел его куда-то вниз, к бетонной поилке, жестами объясняя, что неплохо бы привести себя в порядок. Габузов послушно повиновался, после чего новоявленный Гермес потащил его за собой дальше — прямо в лабиринты гор из сахарного песка, апельсинов, рыб, банок и ящиков.
— Англика? — неожиданно спросил вдруг посланец.
Сергей помотал головой.
— Франсика? Словеника? Булгарика?
Наконец, дошли до «россики». Габузов устало кивнул, но парень с сомнением покачал головой. Тогда Сергей гордо ткнул себя пальцем в грудь и решительно заявил:
— Армянин!
Ответом ему был гомерический хохот. Сергей Эдуардович обиделся и надменно замкнулся в себе. Наконец, джунгли товаров поредели, и они оказались около какого-то ярко-красного домика из гофрированного железа, из которого несло жареной рыбой.
— Псаротаверна 5, - хмыкнул посланец и подтолкнул неведомого гостя его страны внутрь.
Испуганный услышанным словом, Сергей протиснулся в двери с большой осторожностью. Собак он боялся с детства. «А тут, наверное, их кормят, и потому все псари и псины здесь, наверняка, злые. В чем я их, кстати сказать, прекрасно понимаю: когда поголодаешь даже с пару дней, потом свою миску никому не отдашь… И все-таки: неужели у них собак кормят рыбой?» Мысли Габузова ужасно путались. Да, странная страна Греция!
Однако, к немалому его облегчению, никаких собак внутри домика не оказалось. Перед Сергеем на проваленном и засаленном, но явно когда-то дорогущем диване, за столом из ящиков восседал колоритный дядька с усами, который весело и хищно посмотрел на него и на мальчишку.
«Посланец богов» что-то объяснил более старшему богу, и тот снизошел до Сергея Эдуардовича, произнеся несколько фраз на ужасном, но вполне внятном для несчастного адвоката английском языке.
— Привет, приятель. Кифа говорит, что ты русский, а ты утверждаешь будто армянин.
— Я и есть русский армянин, — обрадовался Сергей Эдуардович, ловя себя на том, что говорит с такой напряженной артикуляцией, словно бы объясняется с двухлетним ребенком.
— Ты мне не крути, — пригрозил бог. — Я сам понтиец, и армян на своем веку перевидал столько, сколько ты девок не перещупал. Армяне — они во! — Бог изобразил что-то важное, подвижное и… возвышенное. — А ты — во, — и он сразу сник, скрючился, почти исчез.
— Я, между прочим, адвокат, — обиделся Сергей Эдуардович.
Бог расхохотался еще обиднее своего посланца.
— Ладно, черт с тобой, адвокат — так адвокат… Но здесь-то, в Афинах тебе что нужно?
— У меня здесь важное дело, — заторопился навстречу пониманию Сергей. — Очень важное дело, от него зависит человеческая жизнь…
— Дело? Это хорошо. А деньги у тебя есть?
— Были бы деньги — разве бы я стоял тут перед тобой?
— Тоже верно. Но без денег, сам понимаешь, никуда. Это тебе не ваш Советский Союз. — Сергей Эдуардович согласно и постыдно наклонил голову. — Что ты умеешь делать?
— Я… Я… я в стройотряде свинарник строил! И еще грибы хорошо умею собирать. Ягоды хуже, — честно добавил он после некоторой заминки.
— Да, негусто. Ну-ка, покажи руку. — И бог без всякого стеснения закатал рукав Сергея Эдуардовича. — И тут негусто. Ладно, там поглядим. Эй, иди, сбегай, приведи сюда Сократа, — приказал он посланцу.
«Ну, вот, теперь, кроме богов, пошли и философы», — скептически заметил поуспокоившийся и начинающий пробуждаться к новой жизни Сергей Эдуардович, понявший из слов, обращенных к мальчишке, лишь одно…