— Да пожалуйста, — пожал плечами пацан и двинулся в сторону тусовавшейся там же стайки подростков-скейтбордистов с явным намерением поведать товарищам историю про «крейзанутого дядьку с навороченной мобилой».
А Габузов тем временем набрал, строго в соответствии с полученными инструкциями, телефонный номер Каринки.
— Привет!
— Ой, Сережа? Это ты? Привет! А у меня такой странный номер сейчас высветился, будто кто-то из-за границы звонит. Я уж подумала было, что это Сумка…
— А она что, снова по зарубежам мотается? — осторожно поинтересовался Габузов.
— Ну да. Теперь, правда, по ближним. Она на Украину уехала, в Ставище. К маме и сыну.
— С ней все в порядке?
— Ох, и не знаю, Сережа, можно ли это назвать «порядком». Представляешь, целый месяц ни ответа ни привета. Потом вдруг свалилась как снег на голову, позвонила, мол-де: привет, подруга, я вернулась, жива-здорова, но уже взяла билет и вечером еду к своим.
— Представляю.
— Да что ты там можешь представлять, адвокатишка несчастный! Ты вот все это время со своей тачкой железной провозился, сам ни разу не объявился, не поинтересовался — что да как? А тут, между прочим, человек, можно сказать, погибает.
— Так уж и погибает? — невесело усмехнулся Сергей.
— Да, погибает! Любовь у нее, причем любовь несчастная. Ну да, где там тебе понять.
— Так уж и любовь?
— Ты меня что, совсем за дуру принимаешь? Короче, я ей тогда говорю: э-э нет, подруга, теперь ты просто так от меня не сбежишь. В общем, встретились мы с ней в кафешке на Загородном, буквально за час до поезда.
— И что?
— И то! Забегаю в кафешку — сидит. Платье — настоящий «Диор», не какой-нибудь там китайский. На пальце — перстенечек, с виду неброский такой, но мне-то не знать, сколько такая цацка может стоить. Куча пакетов импортных с подарками, чемодан буржуйский на колесиках. В общем, экипирована на пару штук баксов минимум. Но при этом сама — бледнющая, под глазами вот та-а-кенные круги, вся какая-то осунувшаяся… Я немного припозднилась, заскакиваю, а она уже кофе заказала. Сидит, курит (представляешь? Сумка, и вдруг курит!), на плече натуральная, живая крыса (фу, мерзость какая!). И самое главное, сидит себе, наша Сумка, и читает. А знаешь, что читает?
— Неужели «Три мушкетера»?
— Исаакяна!
— Ненаказуемо, — попытался пошутить Габузов.
— Очень смешно! — возмутилась Карина. — Я ж тебе серьезно говорю, а ты…
— Все, молчу-молчу. И что же она тебе рассказала?
— Да в том-то и дело, что почти ничего. При том что, только представь себе, за это время она умудрилась не только в Швеции-Кипре-Греции побывать, но еще и в Париж смоталась. Обалдеть, правда?
— Правда.
— Ну, так вот. Все, что я смогла из нее вытянуть: что ничего хорошего в этой загранице нет, но что при этом съездила она не впустую. Вроде бы, надежда на наследство действительно есть, но это уже, якобы, не ее дело, а исключительно Галы Тарасовны. Но рассказывать ей о наследстве Сумка принципиально не хочет, потому что боится, что если дело не выгорит, то мать потом ее всю жизнь попрекать будет. Ну, не бред ли?
— Бред, — подтвердил Габузов. — И что, так больше ничего и не рассказала?
— Ничегошеньки. Я, говорит, безумно устала и по сыну очень соскучилась. Я ей говорю: «Подруга, я же вижу, тебя что-то гнетет. Расскажи — легче будет». А она мне в ответ: «Ну, что вы ко мне все пристали? То кричали, что нет личной жизни, а как она появилась — давай выкладывай. Личная — она на то и личная, чтобы ее скрывать. Хотя, и скрывать-то нечего»… В общем, я сразу сообразила — дело тут нечисто. В смысле, это любовь. Неразделенная, несчастная, неправильная, но — любовь. И это бы ладно — с любовью мы как-нибудь разберемся. Но вот наследство… Эта же та еще тютя! Ей только волю дай, действительно, все на свете профукает. Короче, сначала надо с миллионами разобраться, а уж потом…
— Так я тебе, собственно, по этому поводу и звоню, — нетерпеливо перебил Каринку Габузов. — Вот только давай сразу договоримся, пока не спрашивай меня откуда я это знаю и почему я в теме, лады? Отлично. Теперь, запиши-ка телефон. Пишешь?… Это Франция, адвоката зовут Шарен. Он ведет наследственные дела твоей Сумки. Так вот: тебе, кровь из носу, нужно постараться сделать следующее…
— …А вот на этот счет, Сережа, ты можешь быть совершенно спокоен! — с ноткой металла в голосе заявила Карина, подведя черту монологу Габузова, в котором в общих чертах обрисовал ситуацию вокруг наследства госпож Головиных. — Отныне за это дело берусь Я! И, уж поверь, что НАШЕ наследство никуда от нас не денется. Но в одном ты абсолютно прав — решать такие вопросы с Сумкой совершенно бесполезно. Нас спасет только Гала Тарасовна. Поэтому я сейчас же подниму в ружье Арама и Рубена. В конце концов от Полтавы до этих дремучих Ставищ каких-то три часа езды.