— Думаю, вы не против обсудить некоторые детали? — продолжал Урджин.
— Конечно, — кивнул Стэфан. — В виду последних происшествий, я решил сопровождать сестру в этом путешествии и хотел бы так же немного погостить в резиденции на Доннаре. Надеюсь, это возможно?
— Мы всегда будем рады принять Вас у себя. Могу я спросить, что это за "последние происшествия" Вы имеете в виду?
— Ничего особенного, — перебила брата Эста. — Стефан склонен к преувеличению.
— Склонен или нет, пусть решит твой муж.
— Я не согласна с тобой, Стэфан.
— Началось…
— Этот спор ни к чему не приведет, — прервал их Урджин. — Все, что связано с Эстой, теперь касается меня и моей семьи. Поэтому, решать, важно это или нет, мы будем все вместе.
Эсте импонировала его дипломатическая позиция. Ей вообще, вопреки здравому смыслу, в нем нравилось все: и его способность держаться на людях, и отсутствие какого бы то ни было высокомерия, и та мягкость, с которой он на нее смотрел, и эти широкие крепкие плечи, к которым так и тянуло прижаться.
Она раньше часто задавалась вопросом, как ей относиться к нему? Ведь, начни она мстить, будущее ее неизбежно было бы подчинено этому темному чувству, но и оставить все, забыть, она тоже не сможет. Эти мысли отрезвили ее, и приступ нежности и восхищения к этому человеку сменился чувством обиды и пренебрежения. В этот момент Урджина будто окатило холодной водой. Он не понял, что произошло с его телом, и придавать этому значения не стал.
— За последние три недели Эста в четвертый раз попадает под действие силового поля.
— Для начала, не могли бы Вы объяснить, что это такое? — попросил Урджин.
— Силовые поля — это своего рода энергетические ловушки. Вы никогда не ощутите на себе их действия, потому что они созданы специально для людей, подобных мне с сестрой.
— Медиумов, вы имеете в виду?
— Не совсем. Медиум из нас двоих — только я. Мой дар открылся еще в раннем детстве. Я могу предсказывать события наперед, но не все. К этому таланту позднее добавился еще один: способность определять колебания энергии вокруг близких мне людей на расстоянии.
— И что это значит?
— Я предчувствую опасность, грозящую им, и в случае необходимости, могу их предостеречь.
— А какими способностями обладаете Вы, Эста?
— У нее их практически нет, — ответил за сестру брат.
— То есть?
— Учитель говорит, что какой-то талант скрыт во мне, но для того, чтобы он проявился, необходим особенный "ключ".
— И что это за "ключ"?
Эста пожала плечами:
— Если бы я знала… Возможно, это болезнь, или просто должно пройти еще какое-то время, а может быть мне следует умереть…
— Не говори ерунды, Эста, — возмутился Стэфан.
— Отчего же? У учителя способности открылись после того, как он побывал "за чертой".
— Это не значит, что тебе следует повторять его опыт.
— Я вынужден согласиться с Вашим братом: проще жить со скрытым талантом, чем пытаться его проявить подобным образом. Ну, мы отвлеклись. Силовые поля.
— Да, извините. Наши с сестрой глаза так светятся потому, что в отличие от других людей, например от Вас, мы способны собирать и пропускать сквозь себя окружающую нас энергию. Этот дар невозможно контролировать, и им наделены все олманцы. Силовые поля — это сгустки мощной негативной энергии. Попадая в них, наш организм насыщается ей. Эта энергия поражает все тело, и, в зависимости от мощности поля, способна его сильно травмировать или убить.
— То есть, силовые поля — это оружие против олманцев? — подытожила Сафелия.
— Да, — улыбнулся ей Стефан.
— И кто его создал? — опять вступила Сафелия.
На этот раз Стефан засмеялся:
— Олманцы.
— Логично! — подтвердила Наследница Доннары и улыбнулась в ответ. — Но почему Вы решили, что Эста не случайно попадала в эти ловушки?
— Потому что большинство олманцев их чувствуют, включая меня, но у Эсты этого дара нет. Для олманца — это вид оружия, столкновения с которым можно легко избежать. Но Эста так же "слепа", как и вы, с той лишь разницей, что на Вас силовые поля не действуют.
— Это все равно не подтверждает Ваших, Стефан, опасений, — заключил Урджин.
— А если я скажу, что силовые поля были расставлены там, где о них никогда не слышали?