— Ты знал все это время, не так ли? Ты знал, что реально случилось с моей матерью.
Мускулы на его щеке дергались.
— Да. Я знал.
Боль взорвалась в моей груди. Часть меня надеялась, что он не знал, что он не утаил это от меня. Я сделала шаг вперед.
— Мы проводили каждый день вместе, и тебе ни разу не приходило в голову сказать мне? Ты думал, что я не имею право знать правду?
— Конечно, я думал, что ты имеешь на это право, но это не в твоих интересах. Как бы ты смогла сосредоточиться на тренировках, сосредоточиться на подготовке к убийству, зная, что твоя мать одна из них?
Я открыла рот, но ничего не вышло. Смогу ли я сосредоточиться сейчас?
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это так, но я не жалею, что скрыл это от тебя. Мы могли найти ее, и проблема решилась бы сама собой. Такой был план.
— План? Чтобы убить ее, прежде чем я узнала бы, что она жива? — Мой голос становился все громче с каждым словом. — И это ты говорил мне о доверии? Как, черт возьми, я могу тебе верить?
Эти слова попали в самую точку. Он сделал шаг назад, проводя рукой по своим волосам.
— Откуда ты знаешь, что твоя мать собирается сделать с тобой? Как ты думаешь?
Горячие слезы жгли моё горло. Я была готова разреветься прямо здесь, перед ним. Я стала отступать.
— Пожалуйста. Просто оставь меня в покое. Оставь меня в покое.
Когда я отвернулась, никто не остановил меня.
***
Как в тумане я забралась в свою постель. Тошнотворное чувство пронзило меня. Часть меня хотела верить, что все ошибались, и мама не была даймоном. Меня начало мутить, и я свернулась калачиком.
Мама была где-то там, и она убивала людей. С того момента, как она превратилась, нужно было кормиться эфиром. Ничто другое не имеет для нее значения. Даже если она запомнила меня, это не было как раньше.
Я выкарабкалась из постели, едва добежав до ванной. Я упала на колени, вцепившись в сиденье унитаза, пока мое тело сотрясалось. Когда я закончила, у меня не было сил стоять на ногах.
Мои мысли путались. Моя мать даймон. Стражи были там, охотясь на нее. Но я не могла представить, что у нее теперь не теплая улыбка, а даймоническая. Она была моей матерью.
Я оттолкнулась от туалета и положила свою голову себе на колени. В какой-то момент раздался стук в дверь, но я не обратила на него внимания. Там не было никого, кого бы я хотела видеть, никого, с кем хотела поговорить.
Я не знаю, как долго я там оставалась. Может, минуту, может, час. Я заставляла себя не думать, а просто дышать. Дышать было легче, чем не думать. В конце концов, я подтянула свои ноги и уставилась на свое отражение.
На меня смотрела мама - всё, кроме глаз, единственное, чем мы различались. Но сейчас... сейчас у нее зияющие впадины и рот полный острых зубов. И если она увидит меня еще раз, она не улыбнется и не обнимет меня. Она не зачешет волосы назад, как она привыкла. Не будет слез счастья. Она, наверное, даже не знает мое имя.
Она попытается убить меня. И я буду пытаться убить её.
Глава 12
В воскресенье вечером я больше не могла скрываться в своей комнате. Тошнит от мыслей, тошнит от одиночества, тошнит от себя. Мой аппетит вернулся, и я была голодна. Мне удалось перекусить в столовой, прежде чем она закрылась. К счастью, она была пуста, и я была в состоянии съесть три куска холодной пиццы в спокойствие. Еда обосновалась у меня в животе, и я справилась и с четвертым куском.
Тишина кафе захлестнула меня. И мои мысли снова вернулись.
Мама.
Мама.
Мама.
Еще вечером в пятницу она была тем, о ком я могла думать. Было что-то, что я могла бы сделать иначе? Я могла бы предотвратить ее превращение в чудовище? Если бы я не запаниковала после атаки, может, я смогла бы отогнать другого даймона. Я смогла бы спасти свою мать от такой ужасной участи.
Чувство вины выворачивало еду из моего желудка. Я вышла из-за стола и направилась вон из столовой, поскольку один из слуг вошел, чтобы закрыться на ночь. Несколько парней шли через двор, но ни одного из них, я не знала достаточно хорошо.
Я не знаю, как попала в основную учебную комнату. Было уже восемь, но они никогда не запирают эти комнаты, хотя оружие убирают после учебных занятий. Я остановилась перед одним из манекенов, используемых для практики кидания ножей и боксерских матчей.
Беспокойство возрастало во мне, пока я смотрела на реалистичные фигуры. Крошечные зазубрины и углубления в районе шеи, груди и живота. Они были там, где полукровки отрабатывали удары: солнечное сплетение, сердце, шея и живот.
Я коснулась пальцами выступов. Выпущенные Ковенантом лезвия были ужасно острые, предназначенные быстро разрезать кожу даймона и нанести максимальный ущерб. Глядя на зоны, обозначенные красным - место для нанесения ударов руками или ногами, если бы мне пришлось встретиться с даймоном в рукопашном бою - я отбросила волосы назад.
Эйден позволял мне практиковаться с манекенами несколько раз, наверное, потому что устал от моих ударов. Первым ударом я отбросила манекен на дюйм, может быть, два. Тоска. Вторым и третьим ударами еще на пару дюймов.
Водоворот разных эмоций сжимался внутри меня, требуя выхода. Давай. Прими предложение Люциана, никогда не рискуя столкнуться с мамой. Пусть кто-то другой сделает это.
Я отступила назад, положив руки на бедра. Моя мать даймон. Как полукровка, я обязана убить ее. А как ее дочь, я была обязана... что? Этот ответ ускользал от меня все выходные. Что я должна делать?
Убить ее.
Убежать от нее.
Сохранить ее как-то.
Крик отчаяния вырвался из меня, когда я развернулась и ударила ногой в центр манекена. Он подался назад на фут или два, и, когда он устремился на меня, я напала - раскачиваясь и ударяя руками и ногами.
Мой гнев и недоверие росли с каждой вспышкой. Это было несправедливо. Ничего этого не было. Пот лился по мне, делая мокрой мою рубашку, пока она не прильнула к моей коже, а светлые волосы не прилипли к шее.
Я не могла остановиться. Насилие выливалось из меня, становясь физической вещью. Я чувствовала гнев в горле. Я настроилась на это. Я стала этим. Ярость бушевала во мне и в моих движениях, и мои удары стали настолько точными, что, если бы манекен был реальным человеком, он был бы мертв. Только тогда я был удовлетворена.
Я отшатнулась, вытирая рукой лоб, и обернулась. Эйден стоял в дверях. Он прошел вперед, остановившись в центре комнаты, как обычно делал во время наших тренировок. Он был одет в джинсы, что я редко видела. Эйден ничего не говорил, только смотрел на меня.
Не знаю, о чем он думает или почему он здесь. Мне было все равно. Ярость по-прежнему кипела во мне. Почему-то я представляла себе, что даймон должен чувствовать себя так, как будто невидимая сила контролирует каждое его движение.
Потерять контроль - я теряла контроль сейчас. Не говоря ни слова, я пересекла расстояние между нами. Настороженное выражение промелькнуло в его глазах. Не было ни одной мысли, только сильный гнев и боль. Я отвела руку и ударила его справа по челюсти. Мой кулак пронзила сильная боль.
— Черт побери! — Я нагнулась, прижимая руку к груди.
Не думала, что это будет так больно. Еще хуже было то, что я только слегка ударила его. Он повернулся ко мне так, как будто бы не я только что ударила его в лицо.
— Разве это заставило тебя чувствовать себя лучше? Это что-то изменило?
Я выпрямилась.
— Нет! Но я бы хотела сделать это снова.
— Ты хочешь драться? — Он отступил в сторону, наклоняя голову. — Тогда сразись со мной.
Ему не пришлось просить меня дважды. Я бросилась на него. Он отбил первый удар, но мой гнев заставил меня двигаться быстрее, чем он думал. Моя рука проскользнула мимо его блоков, врезавшись в его грудь. Это не беспокоило его. Но удовольствие пронзило меня, двигая вперед.