— Ну чего ты, Лейла, прекрати. Просто устал и лег спать, а сейчас еще не проснулся. Не переживай. — успокаивала Джинни. Я уже отвела Эли к папе, сейчас уже 9 утра, хотя там, на севере, гораздо больше. Только хотела я открыть рот, как мой телефон завибрировал. Нейл!!!!
— Ало!!! — громко воскликнула я.
— Ой, какой звонкий голосок у моей птички с утра.
— Вот ты гавнюк!!! Ты знаешь, как я переживаю?!!!
— Я вчера резко так уснул, да и мороз тут хороший! Нет бы летом этот бунт устроить.
— В поле спят мотыльки… — вдруг услышала я на заднем плане голос девушки. — Уж свернулса у реки… Только котик не спит и в окно всё глядит… Кто же от боли его защитит…?
— А кто это поёт? — с долей ревности в голосе спросила я.
— Дочь хозяйки дома. Она ребенку колыбельную поёт.
— Странная колыбельная. Так ты сегодня полетишь?
— Думаю, да.
— Хорошо, тогда буду ждать. Ты напиши мне, или позвони. Хорошо? И помни о чем я тебя просила: если что, не геройствуй — беги.
— Хорошо, моя заботливая птичка. Я пойду собираться к их главе.
— Хорошо, удачи тебе. — я с улыбкой сбросила и села на кровать. Все в порядке. «Если та поющая баба действительно укачивала ребенка.» — начало было моё Я, но Джинни перебила все мои мысли.
— А теперь, подруга, мы пойдём к друзьям. Я хочу потискать детей, пока твоя малышка с дедушкой отдыхает. Кстати, а зачем ты ее к нему отвела-то?
— Она сама попросила, да и папа тоже не нанянчился с ней.
— Ладно, тогда пойдём?
— Пойдём.
Я пошёл к комнате, в которой всё пела девушка. Хозяйки дома я не обнаружил. У нее в комнате горела свеча, благодаря которой я увидел ее белые, как кристаллики льда, глаза, и светло — каштановые волосы. Она казалась ангелом во плоти.
— Почему ты поешь одно и тоже ребенку? — спросил я.
— Потому что я не желаю лгать ему. А любая другая колыбельная в данный момент будет ложью.
— У тебя красивый голос.
— А у тебя красивый внешний вид, но душа… омрачена прошлыми делами и даром будущего. А сердцем твоим уже владеет одна, что сильно за тебя беспокоиться. Ступай, оставь меня.
— Как тебя зовут?
— Мария.
— Ты жейзел?
— Да. Чародейка, как и сын мой, Иисус.
— А твоя мать…
— Она не моя мать. Она нашла меня, когда я была младенцем.
— А сегодня ночью…
— Ты долго не мог заснуть, я лишь помогла тебе.
— Почему ты всё время его укачиваешь?
— Пока он спит, ему тепло. И он спит не все время. Просто ты спал, пока он бодрствовал.
— А сколько времени?
— Вечер. Тебе пора. Бастер живёт недалеко. Ты найдешь его. — она положила сына в колыбель и резко подошла ко мне вплотную, прижав к стене.
— Ты чего?! — изумился я.
— Мой муж жив, но надолго ли — я знать не могу. Я почувствую его смерть и пойду к Бастеру.
— Ты… ты уйдешь к другому мужику, когда почувствуешь смерть мужа?! — возмутился я.
— Нет. Я умру, и сын мой умрёт. «И да прольётся кровь младенца, и мать закроет его тело своим, и да сгорят их тела. И да придут Они!». Тебе не спасти его. Он был исследователем, учёным. Еще двое было, они о нем забыли. Ты их слышал! Он один. Обреченный. Я буду верить, но я уже готова идти к Бастеру. — резко она оттолкнула меня и вновь запела, качая колыбель. Твою ж мать! Что?!
Я вышел на улицу, на которой со вчерашнего дня ничего не изменилось. Та же тьма и тот же холод. Брр! Вдруг я заметил несколько фонарей, а затем, приближаясь к ним, и свет от свечи в окнах. А в ушах слышал песню Марии. Вдруг я увидел самый яркий свет в одном из домов, которые и описать сложно, ведь видел я лишь малюсенькие окна и свет в них, и не капли больше. Я постучался в дверь дома с самым ярким светом, и мне тут же открыли и запустили внутрь.
— Представьтесь. — приказным тоном попросил мужчина с темными волосами и того же цвета бородой.
— Рендал Нейл, советник. Жейзел и глава ОПЭВД. А вы, как я понимаю, Бастер, так? — присев на стул, спросил я недовольного собеседника с глазами ястреба.
— Жейзел, да ещё чуть ли не их глава у нас, на севере! Вот это чудеса!
— Я прилетел к вам с предложением. Вы устроили бунт, погибли люди, из — за несправедливости, так? Мы, члены ОПЭВД, решили построить вам город с домами и рабочими местами, с магазинами и электричеством. Как вам такой вариант?
— Решили надурить нас? — вдруг ввязался второй с золотистыми волосами и светло — голубыми глазами.