— Вот тут и остановимся, тут же и будем пробовать все наши новинки, тут и проведем обряд. Ставим лагерь, Ли, позавтракаем и начнем. Да, все это время придется слегка поголодать, охотиться нет времени, придется есть то, что принесли с собой. Это плохо, конечно — тебе необходимо хорошо питаться, да и я начну колдовать — буду терять силы, но другого выхода нет. Нам нужно сделать все очень быстро и вернуться, пока нас не хватились. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что меня не было дома несколько дней.
Согласно кивнула головой, я бы тоже не хотела, чтобы кто-то заинтересовался отсутствием Марион и начал вынюхивать наши тайны. Мы быстро разожгли костер, вскипятили в котелке воду и заварили сбор трав для поддержки физических и магических сил, поели пирогов и начали готовиться к испытаниям заклинаний.
Решили, что начнем с самых главных и нужных, чтобы успеть проверить самое важное. Потом, если останется время, попробуем усложненные, но уже известные заклинания — артефакты-то все равно на поляне не проверишь. А уж после этого — обряд и возвращение домой. Марион разложила на плаще записи, начертила на поляне ножом круг и накинула защитный полог. Мне же велела сидеть в сторонке и внимательно следить за тем, что она будет делать, одновременно отслеживая заклинания по моим записям.
— Ты должна постараться увидеть плетения, я думаю, что у тебя это уже должно получаться. Пора попробовать, так что соберись.
С этими словами она, плавно перебирая руками и произнося наговор, начала плести первое заклинание — щит защиты, но далеко не простой к моему удивлению. Сначала я ничего не видела, хотя отчетливо понимала, что и как она делает — все наши теоретические занятия все-таки дали результат, я понимала! Это привело меня в дикий восторг, и тут я заметила дрожание воздуха, потом появились прозрачные, но постепенно приобретающие цвет ленты, которые плавно перебирала руками магичка. От каждого следующего произнесенного ей слова цвет в лентах менялся, плетение закручивалось, ленты шевелились, переплетаясь, словно танцевали какой-то неведомый мне танец под неслышную музыку. Проговорив последние слова, Марион напряглась, влила силы в плетение, и перед нашими глазами возник овал мутно-белесого цвета, обращенный слегка вогнутой стороной к Марион.
— Получилось! — хором закричали мы с сестрой и, переглянувшись, засмеялись. Я не видела, обладал ли этот щит теми возможностями, которые описывала Магелла в своих записях, но Марион, счастливо улыбаясь, развеяла мои сомнения:
— Все так, как написала бабушка. Все получилось.
Весь день с небольшими перерывами мы пробовали различные заклинания из книги Магеллы, с замечательным результатом. Уже ближе к вечеру, уставшая, с темными кругами под глазами, Марион велела мне готовиться к ритуалу. Я засомневалась, хватит ли у нее сил, глядя на ее бледность, но сестра, отмахнувшись от меня, скомандовала:
— Сейчас! Сил мне хватит, потом поедим, переночуем и утром, как только встанет солнце, двинемся обратно.
Я не стала с ней спорить, решив, что сестра знает лучше и потопала к озерку. Марион же выпив нашего чая, совсем разделась и тоже двинулась следом. Она много колдовала, и теперь ей необходимо было вымыться чистой и желательно проточной водой. На дне водоема били маленькие ключи и Марион, вдохнув воздуха, с головой погрузилась в тихие воды, пытаясь расположиться так, чтобы струи воды омывали тело.
После омовения, магичка высушила свои волосы, надела чистое платье, которое лежало у нее в сумке, заставила переодеться меня и стала готовиться к ритуалу. На плащ, разостланный на поляне, лег небольшой кинжал с изогнутым потемневшим лезвием, маленькая чаша из темно-зеленого прозрачного камня, записи бабушки и два узеньких серебряных браслета с тонким узором из каких-то цветов.
— Готова? Повторяй за мной.
И, взяв мои руки в свои, начала читать заклинание. Сначала было тепло, потом жарко, и с каждым произнесенным словом становилось все жарче, а кожу рук начало печь, словно мы засунули их в огонь. Никаких покраснений или ожогов не было, но боль становилась все сильнее, уже пекло так, что я еле сдерживалась, чтобы не попытаться выдернуть свои руки из рук сестры. Марион продолжала выговаривать непонятные мне слова на незнакомом языке и в какой-то момент, выпустив мои конечности, взяла кинжал и надрезала свое запястье, потом моё и показала глазами на чашу — ее надо было наполнить кровью. До краёв.
Мне казалось, что прошли часы, пока чаша не наполнилась. Сестра, проговорив остаток заклинания — от чего кровь в посудине сначала забурлила, потом стала прозрачной — опустила в неё кончик кинжала, прочертила им в жидкости крест-накрест, утопила в жидкость браслеты и протянула чашу мне со словами: