На эту зацепку и поймала высокомерную Тиалиссу, никак не желавшую идти на уступки — а ведь я предлагала любые деньги за ненужных, по причине непокорности, рабов (разумеется, бунтарей обращали в рабство, лишая всех прав и надевая магические ошейники). Правда, эти их ошейники какие-то ущербные — одноразовые, неподзаряжаемые, тогда как магического заряда хватает максимум на три-четыре дня, после чего мужчины вновь становятся неуправляемы, и их приходится заковывать в кандалы и держать в подземных камерах. Да и создаются долго. Надо бы разобраться.
Так вот, о Тиалиссе. Эта стерва не хотела мне отдавать непослушных ни за что! Пришлось использовать козырь — заранее создала несколько крупных чистейших алмазов размером с кулак. На один такой, если я правильно разобралась в местной денежной системе, можно купить полгорода! Сделала знак Свиру, и тот, поравнявшись с моим креслом, встал на колено, склонив голову и протягивая ларец из черного полированного дерева. Люблю демонов, даже если это квартероны — покоряясь кому-то, они становятся не просто послушны, но и искренне преданы хозяину, хотя, по большей части, это всё же следствие принесения клятвы на крови. Впрочем, не все виды, конечно.
Владычицу проняло — глаза заблестели от жадности, но, видимо, даже для неё этот камень слишком дорогой, так как там мелькало и сожаление. Что ж, дорогая, ты в моих руках. Но торговаться с ней оказалось очень непросто: сошлись на том, что Тиалиссе продаю камень за треть цены и получаю возможность (только возможность!) забрать всех пленников её тюрьмы, если за ночь сумею не только укротить самого сильного и неподдающегося из бунтарей — Райса, которого даже ошейник не сдерживал дольше чем сутки, — но и заставлю того переспать со мной. Когда я спросила, как она это поймёт — ну, что переспал, — женщина, ухмыльнувшись, сказала, что поймёт.
Несмотря на заданный вопрос, я, конечно, знала — как. Из памяти той же Силины. Местная раса была существами полумагическими, хоть и считала себя людьми, называясь теранцами (по названию мира — Теран), и у мужчины, ставшего женщине-магу любовником, на правом виске появлялась татуировка принадлежности (если он входил в какую-либо семью только как воин, то татуировка была на одном, левом — знак Семьи, а личный знак женщины появлялся на правом). Но почти все мужчины щеголяли знаками на обоих висках, поскольку женщины особо не сдерживали желания. Зато взять в постель уже занятого воина можно только с согласия предыдущей владелицы.
Если же любовника «одалживали» во временное пользование (и такое было), то его поили специальным зельем с добавлением крови основной владелицы, чтобы татуировка не поменялась. Некоторые дамы, таким образом, неплохо зарабатывали, если им принадлежал особо красивый и умелый образец. Получить же незанятого мужчину можно было с согласия Владычицы Семьи (а та могла и отказать, из любых соображений), естественно, уплатив «налог», и только если объекту желания исполнилось восемнадцать. Забавные правила.
Однако не задать вопрос я не могла, ведь то, что являюсь иномирянкой, бросалось в глаза, и я просто не должна знать многих нюансов. И так отговорилась, что многое знаю из-за случайной встречи в пути и разговора, а язык изучила с помощью амулета. Обговаривая условия, Владычица очень нехорошо улыбалась, но я, внешне показывая сомнения и неуверенность, в душе ликовала — когда женщина поймёт, что сильно просчиталась, будет уже поздно: увильнуть от сделки я ей возможности не дам. В своих шансах нисколько не сомневалась — ведь меня растила Алианта, богиня, которая могла подчинить даже не особо сильных божков, не говоря уже о смертных!
Но я забыла важный момент! Ведь на левом виске мужчины должен появиться символ моей семьи, а его не существует. Остаток дня ушёл на продумывание и создание «родового» амулета с гравировкой. После долгих раздумий на медальоне красовался распустившийся цветок мисаты, который обвивала изящным тонким телом степная люста.
Для местных это будет символизировать лишь красоту цветка и опасность змеи. Но я выбрала эти иномирные создания не просто так. Мисата на деле — опасное хищное растение, заманивающее жертву волшебным, отключающим сознание запахом, а потом пожирающее пленённое и пронзённое лианами тело, высасывая из него соки. Зато цветы были шикарные — крупные, многолепестковые, с бахромчатыми краями, ярко синие. Из их экстракта местные делали особое зелье, парализующее сознание и помогающее поработить тело.
Люста же водилась в другом мире и считалась там самой ядовитой и страшной змеёй. С красивой стальной шкуркой, отблёскивающей в лучах светила радужными пятнами, она не нападала первая, только защищалась, но пряталась очень хорошо, так что истребить её никак не могли. Опасность яда в том, что противоядия не существовало, а укушенный умирал долго и в страшных муках, погрузившись в мир жутких галлюцинаций — яд поражал нервную систему, вызывая необратимые изменения, и к тому же имел магический эффект, так что жертва не просто видела кошмары, она их переживала телом, даже переломы были настоящими. Но для посторонних — на пустом месте, внезапно. Символики, конечно, полно, но эти создания ещё и просто мне нравились.
Закончив с амулетом, привязала сразу к нему и ментальный отпечаток второго знака — личного, для правого виска. С ним было проще: основой оставался символ Семьи (как Владычица — имею право) с добавлением сияющего кристалла над головой люсты. Сначала подумала было про корону, но это оказалось бы слишком — зачем дразнить местных раньше времени?
Сплав дара отца-менталиста с силой богини дал неожиданные результаты — мне не требовалось пытать физически, чтобы подчинить или наказать. Я, как яд люсты, проникала в чужое сознание и погружала его в пучину жуткого страха и боли. И не было ещё существа, выстоявшего перед этой способностью или хотя бы выдержавшего пытки достаточно долгое время. Поэтому и не сомневалась в успехе. Конечно, сначала я собираюсь объяснить мужчине, что ему выгоднее подчиниться добровольно, но, судя по злорадству, светившемуся вчера в глазах Тиалиссы, она подберёт кого-то абсолютно невменяемого. А времени, чтобы спокойно и вдумчиво приручить раба, не применяя излишне жестокие, ломающие методы, мне никто не собирался давать.
Да, можно поступить гораздо проще: убить и воскресить тело, поработив душу, тем более что никакой опасности здесь для меня нет. И раб будет полностью покорным и преданным. Но… Как убедилась на примере Рена, это слишком просто и скучно.
Ужин подошёл к концу, а я приготовилась неизвестно сколько ждать — с местной властительницы станется дать как можно меньше времени на выполнение задания. Ну да неважно.
А вот о строительстве собственного дома задуматься уже пора: гостевой коттедж в моё пользование, конечно, выделили (да уж, хорош «коттедж» — по десять комнат на каждом из двух этажей, что же тогда подразумевается под поместьем?), но это же на время. Надо присмотреться к свободным участкам по границе города, или на некотором расстоянии от него. Покупать готовое владение в центре, квартале для знати, который назывался Внутренним городом, не хотелось — во-первых, люблю уединение, а во-вторых, дом должен полностью отвечать моему вкусу.
Но долго строить планы не получилось, поскольку Свир доложил о появлении гостей. Неожиданно. Вечер только начинается, Сцилла лишь движется к закату — до ночи ещё часа четыре. Оказалось, я зря подозревала Тиалиссу в намерении урезать время: под ночью здесь подразумевалась половина суток, предшествующая восходу светила. А поскольку восход в семь утра, то впереди целых тринадцать часов на дрессировку — просто прорва времени! Велев Рену проводить прибывших в малую гостиную, неторопливо пошла туда же, отслеживая перемещения сопровождавшего гостей раба: приходить раньше и ждать не собиралась, но и опаздывать нельзя. Так что в комнату я вошла на пару мгновений позже посетителей и, двигаясь к своему креслу, изобразила радушную хозяйку.