Скрываясь в тени и избегая света уличных фонарей, она пробралась в заколоченный дом, аккуратно отодвинув чуть скрипнувшую в ночной тишине доску, и, проскользнув внутрь, вернула ее на место. Наощупь найдя в темноте старую керосиновую лампу, девушка запалила фитиль и, вынув тяжелый кошель, бросила его на потрескавшийся от сырости стол. Шнурок развязался, и несколько монет выкатились на стол, издав приятный слуху звон. Эллия улыбнулась. Удачная ночь! Накопленных денег наконец-то хватит, чтобы убраться из прогнившего насквозь города и заняться поисками. Вот только выполнит последний заказ. Много времени это не займет.
Черная полумаска небрежно легла на стол рядом с просыпавшимися монетами. Скинув капюшон, девушка стянула стягивающую волосы ленту, и они рассыпались по плечам лунным серебром, обрамляя симпатичное личико с миндалевидными глазами цвета горького шоколада, чуть вздернутым кверху носиком и изящно вылепленными скулами.
Разжечь старенькую жаровню не заняло много времени, и вскоре она с наслаждением потягивала горячий отвар земляничных листьев. Опасаясь привлечь внимание ищеек к своему убежищу, Эля не разводила огня в очаге, довольствуясь тем, что могла приготовить на углях, купленных у старого угольщика на другом конце города.
Прихлебывая ароматный напиток, девушка забралась с ногами в старое кресло, вытащила свиток и внимательно прочитала информацию, переданную ей бароном. В ней не было ничего особенного – обычные сведенья о расположении особняка и распорядке дня старого графа, но чем больше Эллия размышляла о полученном заказе, тем все больше сомнений возникало в ее душе. Уж слишком щедрой была плата за подозрительно несложную для нее работу. Поместье графа Сольдериуса находилось за городом, вдали от соседей, а сам он практически не выезжал, предпочитая проводить время в библиотеке в обществе книг и бокальчика золотистого аквавита [1].
Неужели Кориус решил подставить? Но тогда к чему такие расходы? Решил насадить червяка пожирнее, в надежде, что она потеряет голову и без опаски ринется в ловушку? А что если здесь приложили руку проклятые ищейки? Третий год они пытаются выследить ее.
Есть о чем подумать.
Решив, что все проверит и лишь потом, если ничто не вызовет подозрений, выполнит заказ, Эля допила чай, прикрутила фитиль лампы и, раздевшись, нырнула под одеяло.
Проснувшись ближе к полудню, девушка потянулась и открыла глаза. Сквозь заколоченные окна, разбросав по полу золотистые пятна, пробивались яркие лучи летнего солнца, а в них, беспорядочно кружась, радостно танцевали невесомые пылинки. Чихнув, Эллия сморщила нос и улыбнулась. Настроение было отличным. Девушка выбралась из кровати и прошлепала босиком к умывальнику – приводить себя в порядок.
До вечера нечего было и думать о том, чтобы отправиться к дому графа, и оставшееся до темноты время она решила провести в городе, посетив местный базар. Одевшись в неброское платье служанки, вымазав щеки раствором арнии, делающим кожу смуглой, и тщательно спрятав волосы под плотный чепец, девушка сунула ноги в удобные башмаки, прихватила корзинку и, убедившись, что вокруг никого нет, выскользнула наружу.
Облюбованный ею дом стоял в самом конце улицы, последним в ряду полуразвалившихся лачуг беднейшего квартала Кердиша. Все, кто смог себе это позволить, давно покинули обветшалое жилье, перебравшись в соседний район, а здесь оставались лишь жалкие пьянчуги да нищие, которым переезд был не по карману. Остальные дома пустовали, медленно разваливаясь без присмотра.
Пробравшись через заросший сорняками двор, Эллия приоткрыла заднюю калитку и вышла на соседнюю улицу. Отсюда было недалеко до оживленного квартала, и уже сейчас до девушки доносились крики возниц, подгоняющих медлительных лошадей, конское ржание да гул множества голосов. Потихоньку деревянные дома сменились каменными, и Эля оказалась на шумном проспекте, едва не попав под колеса несущегося по булыжной мостовой экипажа.
– Поберегись! – громкий окрик возницы совпал с неожиданным рывком, выдернувшим девушку из-под копыт коня. Ругая собственную невнимательность, Эллия резко обернулась и уткнулась взглядом в распахнутый вырез рубашки. Запрокинув голову, она поймала укоризненный взгляд янтарных глаз:
– Что же вы так неосторожны, – от звуков низкого, бархатного голоса девушка вздрогнула и невольно перевела взгляд на губы говорившего.
Красиво очерченные, они изгибались в легкой улыбке, а в их уголках притаились маленькие, соблазнительные ямочки.