Где-то в глубине сознания зародилось чувство чужеродности этих ощущений, от рук повеяло холодом, и он начал меня кусать! Холод! Он проникает в меня и бешено расползается, внутри расправляя мерзкие щупальца. Страх, паника, боль, истерика вытеснила всё. Лёд раздирает тело на куски, пока не разлёгся вольготно. Смешение самых отвратительных чувств породили крик внутри, и звенел, пока не прорвался наружу через горло, как гной из язвы. В этот момент с меня как будто сорвали кожу и уже на грани сознания вернули на место. Тьма…
- Аур, Аур, Аур… - Вопил надо мной женский голос.
Я слышал своё имя сквозь мрак, потянулся к нему, хотя было лень, захотелось спать. Пришлось открыть глаза, хотя бы для того, чтоб послать источник этого шума куда подальше. Открыть глаза и ОФИГЕТЬ!
Глава 2. Новый.
***
После обеда солнце всегда заглядывало в кабинет что на западной стороне старого здания. Ветерок пролетая по степи и не встречая ни одного препятствия на пути врезался в искусный декор колонн, плавно протекал по ним и не встречая сопротивления нырял в открытую форточку.
За своим столом у окна как обычно сидел Толстяк, сложив кажущиеся крохотными кисти рук на своём необъятном пузе. Довольно улыбнувшись, он поднатужился и громко пёрднул. Спёртый резким запахом жирного потливого тела воздух, разбавился инертными газами незавершенного пищеварения.
Занесённая ветерком с пустыря пчела заметалась от токсичного удушья пуще прежнего. На грани потери сознания насекомое со всего разгона врезалось в стену. Наблюдая за пчелой, толстяк глубоко вдыхал свой собственный «аромат» пытаясь разобрать которое из блюд сейчас переваривается и нормально ли идёт процесс.
Из размышлений о «прекрасном» его вырвал звонок телефонной трубки.
- Алло! – Поднёс одной рукой трубку к уху толстяк, в то время как другой приподнял ягодицу на стуле, дабы пердёж вышел беззвучно.
- Как продвигаются дела? – Заговорил скрипучий голос старика.
- Как, как, - глубоко потянул носом вонь для нового «анализа» толстяк, - через косяк! Девчонка продолжает ускользает всякий раз, как мои ребята её пытаются сцапать без шума. С папашей её поговорили, но он на угрозы не отреагировал. Как я понял даже дочку посвящать не стал.
- То есть, как всегда, ни хрена не как! – Констатировал Чукча. – Твою мать за ногу! Ты что там только пердеть умеешь?
«Ещё как»! – Подумал про себя толстяк и добавил вслух:
- Как могу стараюсь!
- Может предложить папаше денег? – Задумался Чукча. – Он ведь один хрен в магии не смыслит. По тихому отдаст нам оларь без её ведома, а с дочкой я думаю уж разберётся…
- Не выйдет. – Огорошил Толстяк. – По оперативным данным оларя в доме нет. Видимо заметив слежку она его где-то спрятала.
- Это осложняет дело. Если папашу подкупить и заставить его принудить отдать камень, то девчонка вообще может сбежать из дома, а там ищи ветра в поле… Ладно, - сокрушённо понизился скрипучий голос, - к активным действиям сейчас переходить не время. На эту тему я переговорил с Галиной. Она пол часа ныла по телефону, на неё давят агенты Отдела Паранормальных Явлений. Она ответила им, что у нас всё в процессе.
- И как она это аргументировала?
- Я тебе что, попугай? – Возмутился старик. – Сам позвони этой одутловатой суке и спроси! Ох, была б моя воля…
- Да пошел ты в… - Но из трубки послышались короткие гудки. Толстяк посмотрел на потухший экран. – Засранец, да скорей бы ты окочурился!
Его рука снова потянулась приподнять ягодицу и замерла. В кабинете снова раздался звук с продрисью. Влетевший в форточку комар упал камнем вниз. Сидящий за столом заметил это, хмыкнул и опять глубоко потянул носом.
***
Мир изменился до неузнаваемости, хоть и остался прежним. Некоторое время я прибывал в забытье: прислушивался, приглядывался, натыкался на обычное и находил что-то абсолютно новое. Придя в себя, подал голос простонав:
- Оля… - Голос охрип, наверно сильно кричал.