– Да ладно, Титов! Не успел, что ли, свалить под шумок?
Артем не стал обращать на него внимания и сосредоточился на Никите, обхватив его руками под плечи и приподняв.
Им нужно держаться вместе, иначе не справиться.
– Н-ну же, Ник, п-помоги мне, – пыхтел он, рывками подтаскивая одноклассника под прикрытие, которое создавала Эл. Но бореад, казалось, был совершенно обессилен. – Н-ну же, давай! От т-твоей хваленой птицы н-никакого толку!
Наконец он дотянул увесистого Черниченко до стены. Но отдыхать было некогда. Почти сразу Артем встал за плечом Эллы, как их учили на тренировках, и подхватил ее Выпевание. В очередной раз откинув наседающее психео, он обернулся на парней.
– Что б-будем делать?
Ему никто не ответил. Редькин затравленно смотрел прямо перед собой, а Никита, до этого вроде бы пришедший в себя, снова прикрыл глаза.
– Н-никаких идей? Ладно… Т-тогда вот. П-по одиночке м-мы долго не п-протянем. Нам н-надо объединить силы. Т-так что… – Артем сглотнул, предвкушая очередной издевательский комментарий. – М-макс, отдохнул? Держи б-барьер.
Редькин вздрогнул и перевел на него глаза. Затем отклеился от стены и молча сделал пару шагов вперед, равняясь с Эллой. Артем быстро развернулся и присел на корточки у лежащего бореада.
– Ник! Н-никита, от-ткрой г-глаза! Сосред-доточься. Всп-помни про Зета и К-калаида, про К-командную Песнь, н-ну!
– Я не… – Черниченко приоткрыл глаза и закашлялся, пытаясь ответить. – Я не знаю, как это сделать. Какую ноту взять. Я никогда раньше не окрылялся.
– Ник, т-твоя птица знает. П-просто доверься ей. Это н-наш единственный шанс.
Никита снова замолчал, и Артем не стал его торопить в надежде, что тот настраивается, ищет внутри себя верную тональность, а не просто впал в забытье. Секунды тянулись бесконечно долго. Если бореад не справится… Других идей не было.
Внезапно Элла глухо застонала и закрыла лицо руками. Сизая масса перед ними сразу же хищно всколыхнулась и потянула вперед осторожные щупальца. Макс повысил голос, выпевая Песнь барьера в одиночку, но было видно, что надолго его не хватит. Артем развернулся и начал вставать, чтобы присоединиться к одноклассникам, когда Черниченко внезапно издал резкий то ли вскрик, то ли всхлип.
А затем еще один, но намного ниже.
И снова.
Это было сложно назвать Песнью. Артем никогда не слышал ничего подобного. В звуках, которые выпевал синеволосый бореад, был слышен стон ветра в скалах и клекот хищной птицы, парящей под солнцем. Свист пастушьего хлыста рассекал воздух. Заунывно выла, тосковала волынка.
Пальцы Никиты скрючились во внезапной судороге, а тело выгнулось дугой. Затем ногти начали вытягиваться и уплотняться, заостряясь на концах, немного загибаясь внутрь. Несильно, но человеческого в трансформировавшихся кистях осталось мало.
Из-под рукава футболки по коже вниз побежала темно-синяя вязь, похожая на ожившую татуировку. Рисунок напоминал одновременно рыбью чешую и птичье оперение. Кожа по всей длине рук стала шершавой и грубой, а в нескольких местах взбугрилась, как будто под ней появилось что-то лишнее. Ник снова выгнулся и захрипел, задергался всем телом. Артем испугался, что он разобьет себе голову об пол и подсунул под затылок свою ладонь, придерживая бореада другой рукой за лоб.
Внезапно кожа на висках и скулах одноклассника потемнела и натянулась. А затем, вспарывая ее, наружу устремились крошечные перья, полупрозрачные как льдинки, но острые на вид. Они удлинялись и уплотнялись на глазах, окрашиваясь в цвета лазурного сентябрьского неба и свинцового северного моря.
Никита распахнул зажмуренные глаза и невидяще уставился прямо на Артема. Прежде обычные, его серые радужки налились неестественной голубизной и словно светились изнутри. Титов мог бы поклясться, что в какой-то момент Ник моргнул, не закрывая при этом глаз. Из-под век на мгновение показалась полупрозрачная перепонка, как у ящериц, но сразу же пропала.
Черниченко стал медленно подниматься, и Артем, как завороженный, повторял его движения. Выпрямившись, они вместе повернулись лицом к психео, и встали бок о бок с Максом. Элла отняла ладони от лица.
Четыре пары глаз одновременно моргнули и уставились перед собой.
Четыре рта синхронно затянули один мотив.
Четыре голоса сплелись так тесно, не различить, и на едином выдохе наотмашь ударили.
Часть 1. Уроки и тайны