Звук шагов гулко разносился по залу, отражаясь от плиточного узора на полу и взлетая до самого потолка, распугивая чужие воспоминания и призраки прошлого. Может быть, именно из-за этого там думалось особенно хорошо.
Артем перевелся в лицей в позапрошлом декабре, но друзей спустя полтора года так и не завел. Впрочем, в предыдущей школе у него тоже с приятелями было не очень. Все из-за дурацкого заикания, которого он жутко стеснялся, а от этого заикался еще больше.
Единственный, кто с натяжкой, но все же мог считаться его другом – Марк, сосед по подъезду, младше его на год. Но и он перестал общаться с Артемом, когда узнал, где тот будет учиться. Точнее не так. Сначала ему, наоборот, стало очень интересно, и он каждый день слал другу сообщения с разными вопросами, даже просил сфотографировать необычное здание лицея изнутри. Пару недель Артем честно отвечал, доказывая, что ничего ужасного в новом месте учебы нет, школа как школа. Было даже приятно, что друг за него так переживает. А потом Марк сообщил, что родители запретили ему общаться с парнем из красноармейского интерната, и заблокировал его во всех соцсетях.
К Красной армии лицей, конечно же, никакого отношения не имел – всего лишь находился в Красноармейском районе. Да и интернатом школа не являлась. Это подтверждала и позолоченная табличка на входной двери, и официальные документы, где черным по белому значилось «лицей-пансион». Но, видимо, сильны еще были в людской памяти воспоминания о послевоенных интернатах для сирот и беспризорных, где ученики жили постоянно. Такие заведения никогда не пользовались доброй славой и, по общему мнению, предназначались исключительно для «трудных подростков». Доля истины здесь все же имелась – в этом лицее дети учились, и правда, особенные.
Ко всем прочим своим проблемам – заиканию, природной стеснительности и неумению сходиться с новыми людьми – в новой школе Артем оказался еще и «учительским сыночком», как на первой же крылатой тренировке, полтора года назад, окрестила его Марина Прилепина.
Титов прекрасно помнил, как это было. Они как раз тренировались задувать свечи Выпеванием. Это самое простое, чему учат птенцов, и все в классе неплохо справлялись. Тренер Виталий Иванович зажигал фитиль, а затем каждый из ребят по очереди тянул несколько нот определенным образом, чтобы погасить пламя. И только у Артема, как он ни старался, Выпевание не выходило. Он старался изо всех сил, делал все точно так же, как остальные, но свеча гасла в лучшем случае с пятой или шестой попытки.
– Виталий Иваныч, а почему новенького к нам в класс перевели, а не в восьмой? – громко спросил тогда Камиль Сафин, совершенно не переживая, что Артему, который стоял рядом, может быть неприятно. – Он же даже свечу с трудом задувает.
– Потому что ему четырнадцать, как и вам, – отрезал тренер. – А способности со временем разовьются. Мы тут для того и собрались, чтобы заниматься.
– Да просто он учительский сынок, – прошептала Маринка на ухо подружке, но услышали все. – Не захотел с мелкими учиться и маму попросил.
Вот не зря у нее такая фамилия – Прилепина. Обидное прозвище прилепилось намертво, хотя сказанное не было правдой. Артем маму ни о чем не просил и даже не подозревал, что его новые одноклассники будут уметь заметно больше, чем он. Он вообще очень мало знал о Полукрылых, когда перешел в лицей.
За прошедшее время Титов, конечно, уже многому научился, а по математике и физике даже стал лучшим. Но до сих пор на крылатых тренировках любой из его класса показывал более впечатляющие результаты, чем он.
Отбросив неприятные воспоминания, Артем устроился на широком подоконнике и достал из рюкзака толстый блокнот на пружинке. На крафтовой коричневой обложке аккуратными печатными буквами было выведено:
Журнал
наблюдений
за Полукрылыми
Он завел этот блокнот на следующий день после того, как узнал о существовании людей-птиц и о том, что сам является одним из них. Мама лишь в общих чертах объяснила ему, что это за существа такие, Полукрылые, пообещав, что Артем обо всем подробнее узнает в новой школе. Но от этого вопросов не стало меньше. Так что он решил записывать все, что непонятно, или что вызывает его удивление. Как настоящий ученый-антрополог в племени, затерянном в джунглях вдали от цивилизации.
На самом верху самой же первой страницы стояло три больших вопросительных знака.
???
Почему они (мы?) называются Полукрылые? Что за странное слово? Это значит – только одно крыло из двух? Или крыльев два, но они укороченные какие-то?