Я имею в виду, десятки парней смотрят, и десятки приходят в магазин, и более десятка заигрывают, многие из них тоже очень симпатичные. Так почему же именно этот парень так зацепил? Из-за того, что он не запал на меня? Эта мысль чуть не заставила меня смеяться. Не было ли это мышлением выпендрежника?
Удивительно, ночь пролетела без приключений, и это было поистине чудесно для субботнего вечера.
Группа панков пришла как раз перед закрытием, и вели они себя громко и оскорбительно (это напомнило мне саму себя в их возрасте), один из них совершил грубую ошибку.
Он подошел сзади и застал меня врасплох, когда положил свою руку на мою.
Прежде чем он успел сказать хоть слово, я дернула его руку, завела ее ему за спину и подняла так высоко, что он еле стоял на пальцах ног, визжа «Эй» своим ломким, писклявым голосом. Он был высоким подростком, не меньше шести футов ростом.
Я подняла его руку за спиной выше.
— Хорошо, хорошо!
— О, да, — сказала Никс извиняющимся тоном. — Вы больше никогда не захотите сделать это еще раз. — Она улыбнулась, и ее темно-рыжие косички, запрыгали, когда она покачала головой. — Ей не нравится, когда ее трогают.
— Вы, ребята, приходите, когда найдете свои манеры, — сказала я, и легонько пнула парня.
Он впился в меня взглядом, а его друзья смеялись.
Я подняла брови.
— И когда узаконишь свое удостоверение, оболтус.
— Проклятье, какая же она горячая! — сказал один из них, все выбежали из магазина и пошли по тротуару.
Я только покачала головой и взглянула на усмехающуюся Никс. Так как уже было поздно, я освободила ее от обязательства обеда в Гарибальди - пока что, во всяком случае.
Я не хотела оставлять Сета одного дома. Вместо этого я заказала Чень (сочный цыпленок, растительная лапша и два ролла с креветками) и осталась там на ночь.
Я размялась (в моей спальне висит мешок для кикбоксинга, так что я бью по нему каждый день) и долго принимала ванну. Когда я повела Чейза на прогулку без пятнадцати полночь, Сет по-прежнему крепко спал.
Я шла по Факторс Вок к Эммет парку.
Никого не было рядом, хотя в отдалении я видела людей, пересекающих Бэй Стрит, и на набережной я слышала смех и музыку, которая доносилась из баров. Тусклый свет от уличной лампы освещал булыжники, делая тени от них длинными и пересекающимися в виде креста. Повеяло легким бризом, и в этот момент Чейз рванул к остановке и понюхал воздух, волосы на моей шее стали дыбом.
Я быстро огляделась вокруг, но никого не обнаружила.
— Пойдем, малыш, — сказала я Чейзу, но, хотя он продолжал нюхать землю, он остановился и осторожно оглядел всё вокруг.
Мы подошли почти к концу Эммет парка и спускались к мостовой на Ривер Стрит, уже виднелась статуя машущей девочки, когда я опять ощутила удар.
Я дернулась и обернулась, всмотрелась в тени, но не заметила ничего необычного. Чейз издал низкое рычание, и я потянула его за поводок.
— Вперед, малыш.
— Нет, не уходи ещё, — сказал голос из глубины темноты. — Вечеринка только началась, крошка.
Четверо парней появились в свете фонаря, и я сразу узнала двух из них, это были те панки, которые приходили в «Татуманию» ранее. Говорил же парень, которому я заломила руку. Все они были накаченные... Я задела его гордость, и теперь он хочет отомстить мне.
Чейз зарычал.
— Да, а я так не думаю, — сказала я и развернулась, чтобы уйти.
— О Боже, ты только что ввязала себя в бой, — сказал один, и все засмеялись.
Парень, которого я унизила, преградил мне путь, и я остановилась. Остальные, которые казались немного старше, столпились вокруг меня в местах, до которых Чейз не мог дотянуться, его рычание постепенно усиливалось.
Я дернула поводок.
— Сидеть, малыш!
Великолепно. А сейчас мы уйдем. Я ненавижу пинать несовершеннолетние задницы, но я бы сделала это, если бы надо было драться. А, похоже, что именно это они и собирались сделать.
— Не вынуждайте меня командовать им, — проговорила я.
Я подняла бровь.
— Взять мячик, — прошептала я.
Одна из моих самых любимых цитат из фильма «Останься со мной». Люблю этот долбаный фильм.
— Ты знаешь, я могу изменить твое мнение, — сказал мальчик на побегушках, игнорируя мой юмор.
Половина его лица была закрыта капюшоном, а другая светилась дерзкой улыбкой и подростковым самодовольством.
— Насчет чего? — спросила я, едва сдерживаясь от смеха.
— Прикосновений, — ответил он, и сделал шаг ко мне. Он провел ладонью по своей лысине. — Твоя подруга сказала, что тебе это не нравится, но я думаю, я могу изменить твое мнение.