— Вот и все, — говорит мне любимая у самых дверей наркомата внудел.
Гермиона
Вот и все… Война на пороге, значит, мне нужно работать. С трудом расставшись с любимым, иду в отдел, но тут какой-то бардак, по-моему. Спокойно усевшись за свой стол, наблюдаю за происходящим. И вдруг начинаются форменные чудеса — меня вызывают к начальнику управления. Я иду в указанном направлении, пытаясь сообразить: ему-то что надо?
— Прибыла по вашему вызову, — сообщаю, едва открыв дверь.
— Ага! — улыбается тот, кого я раньше только издали видела. — Мы решили поручить вам важное дело.
Я делаю внимательное выражение лица, а он рассказывает мне, что нынче стало много диверсантов, поэтому я командируюсь в полк ПВО для выполнения задач по поиску шпионов и диверсантов. Изо всех сил стараюсь не визжать от радости — я буду рядом с любимым! Я буду с ним видеться!
— Спасибо большое! — от всей души говорю я ему.
— Все мы люди, девочка, — отвечает мне начальник. — Собирайся, прощайся с родителями, и в путь. Машина за тобой придет в восемь утра, не опаздывай!
Еще раз поблагодарив за такой подарок, я выметаюсь из наркомата — надо собираться. Прикинуть, что взять с собой, что оставить. Статус мой как-то моментально меняется, кстати, но узнаю я об этом только дома, потому что новые знаки различия и документы выдает мне мама. Ну а потом мы плачем, ведь дочь на войну уходит. Тогда я не знаю, что пройдет совсем немного времени — и я стану сиротой. Сейчас мы обнимаемся, ну а потом мамочка помогает мне собирать вещи.
Кажется, я лишь мигнула, а вот уже и утро. Есть время засунуть в себя завтрак, обнять папу, поцеловать маму и в новой форме слететь по ступенькам нашего дома прямо в поджидающую меня «Эмку». Водитель неразговорчив, что для нашего наркомата норма. Но я еду к любимому, поэтому настроение у меня самое солнечное.
Что с нами будет дальше, мне неведомо, зато я хорошо понимаю — мы вместе теперь навсегда. Я смогу защитить ему спину на земле, а он закроет меня от вражьих стай. Так будет обязательно, а затем… Остановившаяся машина выдергивает меня из сладких грез. Мы приехали, поэтому я прощаюсь и иду в свою новую жизнь.
Представиться командиру полка, извещенному уже «почему именно я», представиться особисту, получить направление, оружие, двоих бойцов под свое командование, а затем просто ждать, когда любимый вернется из вылета. Ждать его, чтобы потом обнять очень удивленного лейтенанта. Обнять его, чувствуя тепло и отсутствие желания расставаться. Наверное, это правильно — нежелание расставаться, потому что у нас отныне работа общая…
Глава пятая
Кэти
Я хорошо помню этот день. Не тот, разделивший жизнь всей страны на «до» и «после», а тот, когда бомба попала в наш дом, похоронив в нем мамочку и Леночку. Оставшись совсем одна, я сначала не знала, что делать, но затем отправилась в военкомат. Потому что младшая сестренка и мамочка должны быть отомщены! Проклятые фашисты, забравшие у меня самых близких людей, непременно об этом пожалеют.
— Да куда тебя! — возмутился было военком, но затем его взгляд упал на лист бумаги, лежавший на столе. — Хорошо, — кивнул он.
Что означает это его «хорошо», я поначалу и не понимаю, но затем меня переодевают в форму — необычную, потому что летную, а я же всего ничего в Осоавиахиме позаниматься успела. Но, видимо, этого хватило, потому что направляют меня в учебную эскадрилью, в которой одни девчата. На дворе ноябрь, из репродукторов слышится это «оставили», а мы все рвемся на фронт, потому что нам есть за кого мстить. Всем девчатам у нас в учебной эскадрилье есть… Все они плачут по ночам, а днем мы учимся изо всех сил.
— Правила посадки в условиях ограниченной видимости… — много заумных терминов, от которых пухнет голова, но запоминать надо, потому что скоро выпуск.
— Остальные экзамены у вас, девочки, будет принимать война, — говорит нам на прощание начальник учебной эскадрильи.
Мы знаем, на чем будем летать и почему нужно быть как можно легче. Чем легче пилот, тем больше бомб сможет взять наш У-2. А больше бомб — это больше мертвых фрицев. Вот бы Берлин разбомбить, чтобы ни одна тварь не ушла. Чтобы ни один гад не мог стрелять в наших. Чтобы…
В таком настроении мы прибываем на аэродром, где нас сразу же пытаются напугать, но мы не боимся уже ничего. Десять осиротевших девчонок, мы хотим рвать горло проклятому врагу. Пусть даже ценой своей жизни, но чтобы хоть на одного стало меньше, и комэска видит нашу решимость, наше желание. Варвара Никаноровна пытается что-то сделать, как-то нас вывести из этой ненависти, но все тщетно.