Распределение подарило несколько сюрпризов. Луна Лавгуд оказалась на Гриффиндоре, а вот Джинни Уизли украсила собой барсучий факультет, приведя в состояние ступора абсолютно всех. Очень это необычно было — Уизли у барсуков, но, кроме того, Дамблдор не получил доклада о злой вещи и теперь находился в недоумении. Посчитав, что слуга не выполнил указание, поставив под угрозу весь план, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор подверг Артура Уизли Круциатусу прямо в стенах дома, но вот министерский порт-ключ не учел. Поэтому поднялся серьезный шум, заставивший его пересмотреть свои планы — в данном случае касательно побега Блэка. Но быстро это не получилось, потому Альбус оставил задачу на следующий год, заставив Поттера сотоварищи гоняться за иллюзиями. Гермиона, долженствующая сыграть жертву, о полугоде, когда Гарри считал ее окаменевшей, не помнила ничего.
Рон, послушав лохматика, распустил слухи о том, что в еде галлюциногены. Начав тщательно проверять еду, факультет отважных сначала отправил в Больничное крыло близнецов, а вот затем начал задумываться. Рон, разумеется, активно участвовал в роспуске слухов. Именно второй год можно считать началом Сопротивления. Именно тогда они узнали, против кого надо бороться…
Ксено не стал ничего от будущего зятя скрывать, потому Рон узнал и об опасности возрождения Волдеморта, и об отсутствии Гриндевальда в его замке. Учитывая обоих, о которых больше всего ему рассказал мистер Лавгуд, в опасности были все грязнокровки. Рассказ Гарри и исчезновение некоторых магглорожденных вполне эту версию подтверждали.
— Значит, они хотят поубивать всех, кто не чистокровный? — поинтересовалась у жениха Луна.
— Чистокровных тоже проредят, — повторил он слова мистера Лавгуда. — Это общая беда. Будет.
Именно такую уверенность внушил любивший поболтать Ксено совсем юному подростку, что и предопределило действия того… Полезли первые ростки, ибо проверяли теперь еду все гриффиндорцы, кто это умел, и артефакты не снимали. Единожды убедившись в том, что Героя отравили, отважный Гриффиндор от своей версии не отступал. Именно этот факт создавал дополнительные проблемы Великому Светлому.
Гарри сражался с иллюзией, Рон дал по голове желавшему стереть ему память профессору, Гермиона затем вела себя, как всегда, но вот при виде декана глаза ее наполнял ужас, причем девочка и сама не понимала почему. Для Рона самой важной была безопасность Луны. Он понимал, к чему все идет, но все-таки она волновала его в первую очередь. Поэтому с Гермионой и Гарри он решил разобраться позже.
Пролог III
Остались позади попытки поймать того, кто не убегал, потому что Сириус Блэк в стране отсутствовал и найти его было той еще задачей. Остались позади и выцыганенные у министерства пятеро дементоров, на которых тренировался почти весь факультет. Лето перед четвертым курсом наступило неожиданно и ознаменовалось оно помолвкой. Гарри наконец прислушался к Рону, а Гермиона была уже давно готова, поэтому оба отправились к мистеру Лавгуду.
— Предназначенные души, — задумчиво произнес Ксено, проморгавшись. — Очень интересно.
— Что это такое? — задалась вопросом Гермиона.
— Это легенда, девочка, — грустно ответил ей мистер Лавгуд. — Легенда о тех, кто связан самой Судьбой…
Из рассказа понятно было, что разлучать Предназначенных очень плохо, а после помолвки на них не действуют большая часть чар и зелий. Новость была сочтена Гермионой хорошей, потому что лето они теперь могли провести с Гарри и вовсе не у Дурслей… А к своим родителям возвращаться мисс Грейнджер не хотела. То, что они заколдованы, девочка поняла, но ничего с этим сделать не могла, а родители вели себя холодно и очень жестко. Учитывая, что теперь они совершенно не стеснялись применять меры устрашения… Гермиона любила маму и папу, но предпочитала это теперь делать на расстоянии.
Впереди ожидался финал Чемпионата по Квиддичу. Рон сделал то, что считал правильным, но впоследствии об этом жалел — пригласил тех магглокровок, которые не могли прийти по тем или иным причинам, тем самым собрав почти три курса Гриффиндора на поле. Рону не могло и в голову прийти, что именно случится, именно поэтому он совершил этот благородный, в своем понимании, поступок.
— Соберемся с нашими, поговорим, — мечтательно заметил он Луне.
— Ага, — радостно согласилась она.