Полуночь оказалась права во всем – это доказало первое сказанное мной слово. Но нам обоим предстояло преодолеть неловкость. Я знал о ней всё, она обо мне – ничего, только сухие факты биографии и то, что я знаю. Последовал затяжной период реабилитации, тело медленно оживало. Какая ерунда! Меньше всего нас заботил мышечный тонус.
Врачи отмерили мне один год жизни, два – с натяжкой. О, этого было вполне достаточно! Я познакомился лично с её детьми, побывал у неё дома, держал её руку в своей руке и пил с ней чай, сидя на её балконе (кофе медики мне не рекомендовали). О большем счастье я не мечтал.
Полуночь взяла на работе длительный отпуск (раньше она не отлучалась из лаборатории надолго), и мы, прихватив с собой девочек, поехали в путешествие. Побывали на Байкале, недавно восстановленном после химического заражения, поднялись почти на самую вершину Эльбруса и – да, я купался в термальных источниках на Камчатских сопках.
Сегодня с памятного дня извлечения из криокамеры минуло шесть лет. Сердце иногда беспокоит, и я знаю, что неизлечим. Я могу не проснуться утром, могу не дожить до вечера, но я всё ещё счастлив! Когда Маша, наша младшая дочка, получала диплом о высшем образовании, мы с Полуночью не могли сдержать слез и были счастливы! Когда Кира, старшая, рожала сына, мы места себе не находили от беспокойства, но были счастливы взять нашего первого внука на руки и, Господи, как мы были горды…
Когда Полуночь серьёзно заболела и лежала в больнице, навестить её пришёл Том, бывший муж. Я хотел ударить его, но только с искренней улыбкой пожелал ему хорошего дня, а ещё – быть счастливым, таким, какими счастливыми стали мы.
Я не уверовал в конкретного Бога, но уверовал в Высшие силы, что послали мне моего Ангела. Я до сих пор не могу поверить, что среди толп учёных и студентов нашёлся один-единственный человек, посмотревший на меня. Не на приборы, отображающие физические характеристики, не на забавный сюжет, годный для фэйсбука, но на меня! А ещё – не могу поверить, что мне так несказанно повезло, и этот человек пошёл до конца. Возможно, на мое столетнее заключение была воля Всевышнего, возможно, Ему вовсе нет до меня дела, но я убеждён: ни один другой человек в прошлом, настоящем или будущем не…