– Но мы не спали нормально двое суток и не ели.
– Уже забыл, что летающие люди не помогают другим летающим людям?
– Бесплатно не помогают. – Ксеон поравнялся с другом и достал из кармана мешок с десятками золотистых толий. – Я надеялся, что мне не придется их тратить. Но, видимо, у нас нет выбора. Передохнем одну ночь и продолжим путь.
Юноша согласно кивнул. После всего случившегося ему хотелось просто уснуть.
Аргон не отличался чувством такта, и потому, как только они с Ксеоном спустились с холма, поднял перед собой руки и пробормотал:
– Не вставайте, мы не причиним вам вреда.
Мужчины одновременно обернулись и тут же потянулись к оружию.
– Что за смазливая баба пытается с нами поговорить? – громко воскликнул грозный коренастый вожак с темной бородой и оскалил пожелтевшие зубы. Наверное, он посчитал свои слова смешными, но Аргон с ним не согласился. Он ловким движением вынул из кармана клинок, приблизился к незнакомцу и выставил лезвие перед собой.
– Эта смазливая баба – Аргон. Сын Эстофа, предводителя клана Утренней Зари.
– Из Дамнума?
– Из Дамнума.
– Вот это гости!
– Оскорбленные гости. Мне убрать нож или сначала отрезать твой вонючий язык?
Ксеон напрягся. Он смотрел на них сосредоточенным взглядом, а Аргон придвинулся к своему пленнику еще ближе. Он знал, что нельзя пропускать такую шутку мимо ушей. Он должен был бросить вызов, чтобы отвоевать себе место.
Вожак распрямил плечи и оказался на две головы выше Аргона, но его это не пугало. Он справлялся с противниками и похуже.
Ксеон сделал шаг и бросил к ногам бородатого мужчины мешок с деньгами.
Повисла звенящая тишина. Дым от костра плавал в воздухе и стлался под ногами. У Аргона затекли пальцы, но он упрямо стоял перед громилой, не собираясь сдаваться.
– Значит, сынок Эстофа, – прохрипел вожак и неожиданно усмехнулся. Из его рта так несло, что у Аргона защипало глаза. – И что ты забыл здесь?
Они одновременно опустили плечи и отошли друг от друга.
– Решал… проблемы.
– А это кто?
– Мой соратник. Ксеон.
– Далеко же ваши проблемы забрались. – Вожак поднял мешок с толиями, уселся на поваленное дерево перед горящим костром и, кивнув, пригласил их сесть рядом. Остальные, опустив головы, продолжили жадно отрывать мясо от костей. Вокруг стояла тишина, лишь трещал треугольный костер. Маленькие палатки окружали его, будто защищая от ветра. – Куда плететесь? Домой возвращаетесь? Почему же не на знаменитых ваших фиэнде-фиэльских ястребах?
Аргон стиснул зубы и посмотрел на свои сплетенные в замок пальцы.
– Проблемы оказались серьезнее, чем я предполагал.
– А вы здесь что делаете? – спросил Ксеон, поспешив сменить тему. – Разве вам не нужно сейчас быть в Дамнуме и восстанавливать разрушенные дома и хибары?
– Наши хибары провалились в Тартар, – рявкнул бородатый дикарь. – Остались лишь духи, верующие в милосердие Алмана. Кстати, твой отец тоже в него верит.
– Это вряд ли, – глухо отозвался Аргон.
– Сегодня утром неуловимый Эстоф отправился в Арбор на поклон.
Аргон нахмурился. Он знал о планах отца, но не ожидал, что тот пойдет на уступки так быстро.
– Наверняка у него были причины поступить подобным образом.
– Или же твой отец непроходимый болван и трус.
Аргон прищурился и уже готов был кинуться на наглеца, но взял себя в руки. Не сегодня и не сейчас.
– Мы останемся с вами на одну ночь, – сказал он, – и уйдем завтра.
– Да оставайтесь ради бога. Все мое – ваше. – Вожак ядовито усмехнулся. – Мы теперь в новом мире живем.
– В смысле? – не понял Ксеон.
– Раньше поднять друг на друга руку боялись, а теперь все паршивое уже случилось! Спасибо Алману Многолетнему! Седовласой крысе, нарушившей клятву. Так что теперь я даже колебаться не буду, если придется перерезать вам горло. Потому не будем ссориться, верно? – Вожак оторвал зубами жесткое мясо и ухмыльнулся. – Иначе…
Фьорд
Солдаты Вольфмана Барлотомея прибыли на рассвете. Их серебряные латы блестели в тусклых лучах утреннего солнца, ветер развевал черные гривы статных лошадей. Никто в Эридане раньше лошадей так близко не видел, да и солдат тоже. Рукояти мечей торчали из ножен, а железные перчатки сжимали поводья. Речные люди с тревогой и восхищением изучали гостей, не представляя, как много суждений и традиций их разделяет.
Атолл встретил гостей пышным пиром, но те от еды отказались. Фьорд с досадой посмотрел на молодого командира с густой светлой шевелюрой и поспешил уйти с главной площади. Кто откажется от совместной трапезы перед дорогой? Только невежа, для которого порядки, принятые в Эридане, недостойны внимания.