Оуэн не мог видеть дыры. Ее закрывали другие туристы. Его это, впрочем, не огорчало: он был уверен, что каждому предоставят возможность взглянуть на нее, прежде чем покинуть подвал.
- Когда Лили обнаружила дыру, - продолжала Линн, - стальной крышки на ней еще не было. Мы установили ее несколько лет назад, вместе с замком, ради предосторожности. Дыра - это вход в туннель, ведущий в холмы за домом. Мы заблокировали его, чтобы из леса к нам не пробирались незваные гости…
-…Обнаружив дыру, Лили решила, что незнакомец, должно быть, проник в подвал именно через нее. На следующую ночь она спустилась сюда с лопатой, чтобы закопать ее. И обнаружила, что злоумышленник снова побывал здесь, опустошив банку персиков. Внезапно почувствовав к нему жалость, Лили передумала закапывать яму. Вот, что она написала об этом в своем дневнике: Я поняла, что незнакомец не желает нам зла. Единственной его потребностью было утолить свой голод. Возможно, то был несчастный, никому не нужный мальчишка-беспризорник. Мне прекрасно ведомо и одиночество, и страх перед ним. Сердце мое стремилось к этой несчастной, отчаявшейся душе, вынужденной тайком пробираться в мой подвал за консервами. Я поклялась встретиться с ним и помочь, чем смогу…
-…Вечером того же дня, когда ее дети уже лежали в постели, а любовник отправился домой, она снова спустилась в подвал, одетая в одну лишь ночную сорочку. Она сидела на нижней ступеньке и в полной темноте ожидала своего голодного посетителя. Вскоре она услышала тихие звуки из дыры. И увидела бледную, едва различимую фигуру, подымающуюся из тьмы. Он выпрямился, и я преисполнилась ужаса, - писала она, - ибо то был не человек, но и не обезьяна. Когда существо приблизилось к Лили, она захотела разглядеть его получше. И чиркнула спичкой.
Вена и Тьма процитировали в унисон:
- Когда он отвернулся, мне удалось разглядеть его спину и ноги. Был ли он одним из экзотических созданий Господних, или кошмарным отродием Сатаны - я не знаю. Его ужасающий облик и нагота потрясли меня. Как будто влекомая неведомою силой, я положила руку на его безобразное плечо…
- Здорово! - сказала Линн.
Деннис с Арнольдом бешено зааплодировали, приговаривая «Потрясно!» и «Охеренно!»
Некоторые туристы тоже захлопали, остальные одобрительно закивали.
- Для тех, кто не понял, - сказала Линн, - поясняю, что Вена и Тьма только что процитировали фразу из дневника Лили. И тем самым немного облегчили мне работу. Можете рассказать еще что-нибудь?
- Если вы не будете против, - сказала Тьма, сжимая руку Оуэна.
- Конечно не буду. Продолжайте.
Они снова заговорили в унисон:
- Я позволила спичке догореть. Нас окутала кромешная тьма, и я не ощущала ничего, кроме дыхания этого существа рядом с собой.
Пока они говорили, зверь - точнее, Клайд в его костюме, - начал пробираться через толпу. Некоторые вздрагивали и охали от неожиданности, прежде чем уступить ему дорогу.
- Оно несло запах земли и аромат диких, заповедных лесов. Он возложил руки на мои плечи. Когти впились в меня. Я стояла перед чудовищем, не в силах пошевелиться от страха и удивления, в то время как оно раздирало мою ночную рубашку.
Клайд в костюме зверя залез на старый сундук, возле которого стояла Линн, и начал красоваться, принимая эффектные позы, точно культурист на подиуме.
- Когда я оказалась совершенно нагой, он прижался ко мне мордой, словно собака. Он лизал мою грудь. Он придвинул нос к моему телу, обнюхивая самые интимные места.
Линн была явно восхищена:
- Отлично. А продолжить сможете?
- Затем он встал позади меня. Его когти вонзились в мою спину, заставив меня упасть на колени.
Клайд тут же принялся изображать соответствующие движения.
- Я ощутила скользкое тепло его плоти, прижимающейся ко мне снизу, и уже ни капли не сомневалась в его намерениях. Мысль эта посеяла в моем сердце стыд, но его прикосновения приводили меня в полнейший, неописуемый экстаз…
-…Он пристроился позади меня, причем не так, как это принято у людей, а так, как это делают низшие животные. Первое касание его органа наполнило мое сердце страхом - не за мою бренную плоть, но за мою бессмертную душу. И все же я позволила ему продолжать. Никакая сила в тот момент не могла остановить его. И я никак не пыталась противиться. Напротив, я приветствовала его действия. Я жаждала его так, будто не существовало на свете никого прекраснее…