В голове возник голос матери:
- Будь осторожнее, а то упадешь и глазик выколешь…
Мама.
Не думай о ней. Ну ее к черту. Предательница.
Сэнди и память о ней была ненавистна.
На что она мне? У меня Эрик есть.
Она помчалась быстрее, руки работали, как поршни, ноги едва касались земли, ковер сосновых игл больно колол босые пятки. Груди, распухшие от молока для Эрика, тряслись и подпрыгивали. Полотенце полоскалось на ветру; вскоре оно соскочило и повисло на одном плече.
Да где ж эта чертова тачка?!
Хотя кусты то и дело хлестали ее по ногам и царапали, она вдруг осознала, что до сих пор не наткнулась ни на одно дерево. И это при том, что вокруг их росло сколько угодно.
Не может так продолжаться долго - просто счастливая случайность.
Может, тут когда-то тоже была дорога.
Но как эта баба могла проехать точно по ней, если ни черта не видела?
Нога Сэнди за что-то зацепилась. Она дернула ею, но недостаточно быстро, и полетела головой вперед. Падая, она все же успела раскинуть руки, чтобы не напороться на собственный нож.
Она приземлилась на сырой ковер из хвои. От удара из нее едва не вышибло дух, и она проехалась голым животом по земле. После чего некоторое время лежала, борясь за каждый вдох.
Падение смягчил густой слой мягких сосновых иголок. Они были влажными от росы, и кололись больно, но терпимо. Она чувствовала, как в тело впиваются сучки и сосновые шишки. Ощущение не из приятных.
Наконец, она восстановила дыхание. Она встала, и, сжимая в правой руке нож, левой стряхнула прилипший к животу и груди сор.
Потом наклонилась и отряхнула шорты, бедра и колени.
Тем не менее, она чувствовала, что вся извозюкалась.
Стоило принимать душ!
Ну, хоть не в крови, - сказала она себе.
Хотя, как знать…
Перед тем, как отправиться дальше, она сняла с шеи полотенце и хорошенько им вытерлась. Потом повесила обратно на шею. Теперь оно было влажным. Сэнди скривилась.
Какого черта я вообще здесь делаю, - подумала она. - Никакого пожара нет. А если и начнется - я что, буду сбивать огонь мокрым полотенечком?
Тем не менее, она двинулась вперед.
Теперь она уверилась, что пожара не обнаружит. Но что она обнаружит?
Ничего хорошего, это уж как пить дать.
Она вдруг поняла, что ей необходимо узнать, что же сталось с автомобилем, женщиной и Биллом. Узнать, где они, в конце концов, остановились… если вообще остановились.
А как же иначе?
Но она должна была убедиться. Иначе образ мчащегося по ночному лесу автомобиля с торчащим из лобового стекла Биллом будет преследовать ее всю жизнь. Просто иди. Дальше и дальше…
Она ускорила шаг. Борясь с желанием припустить со всех ног - не хватало еще снова грохнуться. В прошлый раз еще здорово повезло.
В следующий раз она может приземлиться на острый сук или камень.
Но не могу же я ухлопать на эту ерунду всю ночь…
Она перешла на рысь. Сперва медленную. Потом быстрее. Потом еще быстрее, и вот уже она опять мчится со всех ног.
Найди эту тачку - и прочь отсюда, прочь, к дому Агнес…
Земля вдруг ушла из-под ног.
Только не снова!
Полетев головой вперед со склона, она раскинула руки… и увидела вдалеке огни: красное мерцание задних фонарей и белый луч единственной уцелевшей фары, устремленный в чащу.
Сэнди грянулась оземь и заскользила на груди вниз, пока не врезалась плечом в камень. Она вскрикнула, перевернулась набок и покатилась вперед, при каждом обороте ловя взглядом огни автомобиля. Наконец, ее левое бедро ударилось о дерево. Она замычала от боли и тут же врезалась в ствол животом. И резко остановилась.
Первое, что она сделала, когда снова могла дышать - перекатилась на спину и застонала.
По крайней мере, я отыскала эту чертову машину, - сказала она себе.
И даже не выпустила нож. И даже умудрилась на него не напороться.
Она перевернулась, поднялась на четвереньки, встала. Болело все тело, но больше всего пострадало плечо. От удара о камень оно буквально пылало и казалось ободранным до мяса. Сэнди очень надеялась, что плечо не сломано. Вроде, рука работала.
Кухонное полотенце осталось где-то на склоне.
Придется поискать на обратном пути.
Впрочем, меньше всего ее сейчас заботила потеря полотенца. Ей было слишком больно, она испачкалась с головы до ног - полотенцем бы можно было оттереть грязь. А то, что она осталась полуголой - пустяк.