Ее губы изогнулись в улыбке.
— Неужели в это так трудно поверить?
— Я… я не знаю. — Я нахмурился.
Она кивнула.
— Тогда позволь мне доказать тебе.
И она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. Я застонал от ее вкуса. Сладкий зефир и Лили. Я обхватил ее нежное лицо ладонями и наклонил голову, чтобы глубже ощутить ее вкус, подразнить ее своим языком. Она схватила меня за плечи, и кровь застучала у меня в ушах, когда похоть пронзила мои вены. Я хотел ее. Хотел изучить каждую ее частичку. Все наши поцелуи за последнюю неделю сводили меня с ума от желания. Я возвращался в дом ночь за ночью, тоскуя по ней, страстно желая провести с ней всю ночь. Теперь я был в отчаянии. Я хотел ее так, как никогда раньше не хотел ни одну женщину. Прямо здесь, прямо сейчас, я мог поверить, что она была единственной женщиной, к которой я когда-либо прикасался.
Лили включила маленькую прикроватную лампу, а затем выключила верхний свет, прежде чем вернуться ко мне. Она потерлась своим телом о мое, заставляя мою эрекцию пульсировать. Я издал еще один стон и обхватил ее грудь, большим пальцем потирая сосок через тонкий материал платья. Лили издала тихий звук удовольствия.
Потерян… потерян. И найден.
Я отстранился и посмотрел на лицо Лили, ее глаза были остекленевшими от страсти, а губы припухшими и покрасневшими от моих поцелуев. Я поднес руку к ее лицу и провел большим пальцем по линии ее скулы.
— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, — прошептал я.
Глаза Лили опустились, а губы изогнулись. Она сбросила свои сапоги и встретилась со мной взглядом прямо перед тем, как повернуться, перекинуть волосы через плечо и наклонить голову вперед. Я протянул руку и начал медленно расстегивать молнию на ее платье, наклоняясь и покрывая поцелуями ее позвоночник, пока обнажалась все большая часть ее кожи. Она вздрогнула, и я улыбнулся теплу ее обнаженной спины, продолжая двигать ртом вместе с застежкой-молнией, вдыхая чистый запах ее кожи, проводя языком, чтобы попробовать ее на вкус. Когда я добрался до застежки лифчика, я наклонился и расстегнул его.
Лили повернулась и позволила платью и лифчику упасть к ее ногам. А затем, зацепив большими пальцами свои белые трусики, она позволила упасть и им. Она стояла передо мной обнаженная, опустив глаза, так что ресницы касались щек. Она переступила с ноги на ногу, выглядя неуверенной, двигая руками, как будто хотела прикрыть грудь, но сопротивлялась.
Я протянул руку и положил ладони на ее предплечья.
— Пожалуйста, — сказал я, мой голос был хриплым, — пожалуйста, позволь мне посмотреть на тебя.
Она позволила своим рукам свободно повиснуть по бокам, облизнула губы и подняла глаза, чтобы встретиться с моими. Я был тверд, как камень, и все, чего хотел, это уложить ее на кровать и сделать своей. Я позволил своим глазам блуждать по ее обнаженному телу, от ее хрупких плеч до маленьких округлых грудей с темно-розовыми сосками, сморщившимися под моим пристальным взглядом, к ее плоскому животу и дальше вниз к V-образной линии темных завитков между ее бедер.
— Ты идеальна, — сказал я ей.
На всей планете не было другого мужчины, который бы так смотрел на нее. Только я.
— Моя Лили, мой призрак, — улыбнулся я, — моя мечта. Только моя.
Я наклонился и поцеловал ее снова, глубоко, двигаясь вниз по ее шее, а она откинула голову назад и издала сладкие тихие звуки удовольствия. Когда мой рот нашел ее сосок, она дернулась и замычала, прижимаясь своим тазом к моему. Я лизал и сосал, обхватив одной рукой ее талию, чтобы удержать, пока пробовал ее на вкус. Другая моя рука скользнула вниз по ее ребрам, мои пальцы прошлись по каждой нежной косточке, скользнули по животу и, наконец, спустились к теплому местечку между бедер. Теплая и такая влажная. Такая готовая для меня.
— Лили, — я задыхался, слегка дрожа от силы моего желания.
Она вырвалась из моих объятий, отступила назад и села на кровать. Я снял футболку и сбросил ботинки, наклонился, чтобы быстро снять носки, а когда снова встал, чтобы расстегнуть джинсы, Лили откинула простыни и легла на кровать. На мгновение мои руки замерли, а в голове стало совершенно пусто. Я позволил джинсам упасть, снял их, а затем и боксеры, опустился на колени между ее бедер и поцеловал ее в губы. Когда я отстранился, накрыл ее сердцевину своей рукой. Она застонала.
— Лили, ты не представляешь, как сильно я хочу тебя, как прекрасно ты выглядишь.
Она смотрела на меня с такой нежностью, что у меня сжалось сердце. Я опустился на нее сверху и потерся своим носом о ее, улыбаясь, наполненный такой любовью к невероятной девушке подо мной. Она была такой нежной, как шелк.