— Раньше ты всегда был удивительным и потрясающим, — сказал я, прочистив горло. Мой голос звучал хрипло. Теперь он был просто… грустным. Почему? Почему он был таким чертовски грустным?
— Как насчет того, чтобы убраться отсюда? — спросил я. — Подальше от всех этих людей. Я угощу тебя завтраком. У Денни? Фирменный сэндвич?
— Ты из тех, кто любит завтрак на ужин. И просто обожаешь произносить — фирменный сэндвич.
Я слабо улыбнулся ему. Это была правдой.
— Что тебе не нравится в завтраке на ужин?
Он пожал плечами, выглядя искренне смущенным.
— Не знаю. Как будто в наши дни я не могу найти в себе сил что-то любить.
— Это все таблетки, Холден. Ты должен отказаться от них. Твое колено зажило уже несколько месяцев назад.
— Возможно, таблетки — единственное, что мне действительно нравится.
Я в растерянности сжал губы. Встав, я сказал:
— Что ж, Холден, если ты не собираешься помогать себе сам, я ничего не могу для тебя сделать. — Почувствовав себя бесполезным, я подошел к раздвижной стеклянной двери, ведущей внутрь.
— Господи, ты видел этот закат? — спросил он.
Я остановился и оглянулся. Холден подошел к перилам балкона. Он выглядел… потерянным, но при этом пугающе спокойным.
— Я, бл*дь, больше не смотрю на закаты. Ты когда-нибудь просто… наслаждался чем-то вроде этого, Рай?
Я отпустил дверную ручку.
— Да, — сказал я. — Я стараюсь.
Он кивнул.
— Это хорошо, — ответил он, и я услышал слезы в его голосе.
И замер на месте.
Холден плакал?
Он перегнулся через кованые перила балкона.
— Тут так высоко, — сказал он, наклонившись еще дальше.
— Холден, какого хрена?
— Но ведь приятно что-то чувствовать, не так ли? — его голос был приглушенным.
Я сделал шаг к нему, и в этот момент он перелетел через перила.
— Святое дерьмо! — крикнул я, бросившись к нему. Он издал вопль, схватившись за один из стержней рельса и повиснув на одной руке. Я опустился на колени и обхватил его руки своими. — Помогите! Помогите! — крикнул я через плечо. Но вечеринка внутри была слишком шумной. Никто не мог меня услышать. — Не отпускай, Холден. — Я тяжело дышал, мое сердце выскакивало из груди от ужаса. — Я собираюсь встать и наклониться и хочу, чтобы ты взял меня за руку. Ладно, Холден? Возьми меня за руку. Я не позволю тебе упасть.
Когда мне удалось встать, мои ноги так сильно дрожали, что я едва мог двигаться. Но я встал и наклонился, протянув ему руку.
— Хватайся, — выдавил я. — Возьми меня за руку, Холден. — Его глаза были дикими, когда он потянулся и взял меня за руку. Я со свистом выдохнул воздух, мое сердце очень сильно колотилось. — Хорошо, отлично, держу тебя, ладно? Сейчас я собираюсь тебя вытащить. Помоги мне, хорошо? — я начал тянуть его вверх, обеими руками обхватив его. Он внезапно отпустил выступ и держался только за меня. Я застонал от внезапного напряжения в попытке удержать более девяноста килограмм. Мои руки дрожали и пульсировали. Я даже не мог выдавить из себя ни слова.
— Мне очень жаль, Рай. Я просто слишком устал, — сказал он, и в его глазах появилось нечто такое, что вызвало резкий всплеск ужаса, пронзивший меня изнутри. Что-то… Я не знал, что именно. Его рука ослабла в моей, наши потные ладони заскользили, я закричал. И когда его тело с громким стуком ударилось о землю внизу, я разлетелся на осколки.
Он исчез.
Он исчез.
Исчез.
Мой герой исчез.
Глава 14
Райан
Я убедил Брэндона отвезти меня в Уиттингтон. Он потакал мне с озабоченным и хмурым выражением на лице. Но мне было все равно. Я отчаянно пытался найти Лили. Однако, когда мы добрались до ворот, на них висел ржавый амбарный замок, которого раньше там не было.
— В прошлый раз было открыто, — пробормотал я. Пройдя по периметру, мы нашли сломанную часть ворот рядом с садом и протиснулись внутрь.
За садом, очевидно, не ухаживали очень давно, но он был переполнен цветами, и, возможно, даже более красивым из-за своей дикости. Забавно, что ты замечаешь вещи, даже когда твое сердце разрывается.
— Это самое жуткое дерьмо, которое я когда-либо делал, — пробормотал Брэндон, последовав за мной внутрь здания через входную дверь, которая все еще была открыта с тех пор, как я находился здесь в последний раз. — Но и в некотором роде потрясающе, — признал он, после его слов последовал небольшой смешок. В течение пятнадцати минут мы бродили по почти пустым коридорам, обходили ржавые инвалидные кресла, раздвигали тяжелые металлические двери, заглядывали в маленькие комнаты, которые, должно быть, когда-то были палатами, я снова и снова звал Лили по имени. Именно тогда я нашел знакомые комнаты — те самые, в которых проходил детоксикацию. Они были пусты. В комнате, где я занимался любовью с Лили, не было никакой мебели, кроме металлического каркаса кровати.