Я провела пальцем по мышцам его живота, и он напрягся, со свистом выдохнув. Затем потянулся вперед и задрал низ моей рубашки, и я подняла руки, чтобы он мог стянуть ее через голову. Он положил ее на свой комод, пока я скидывала туфли и вылезала из джинсов. Глаза Райана пробежались по моему телу — мой лифчик был из простого белого хлопка, как и нижнее белье. Я точно не ожидала, что буду стоять перед ним в таком виде, когда выходила из дома ранее. Но он, казалось, не возражал. Его глаза обжигали мою кожу, осматривая меня от груди до ступней и обратно, на несколько мгновений задержавшись на моей груди, отчего мои соски затвердели. Райан шагнул вперед и прижался своим твердым телом ко мне, сжав мою задницу, чтобы притянуть меня еще ближе. И не было ничего более восхитительного, чем чувствовать его горячую кожу на своей собственной. Он держал меня, пока его рот ласкал мой. Я схватила его за плечи, мои руки скользнули вниз по мышцам его предплечий. И каким-то образом — откуда-то — донесся острый запах сосны, как будто мы снова были в лесу, в нашем собственном мире, только мы вдвоем. Я улыбнулась ему в губы, чувствуя, что падаю, хотя оставалась на ногах.
Большими пальцами я спустила нижнее белье, а затем выскользнула из него. Прежде чем я даже поняла, что происходит, Райан подвел меня к своей кровати, и когда я почувствовала его прикосновение к своим коленям, то села и отодвинулась назад, пока не смогла лечь. Райан переполз через меня, выражение его лица было напряженным и наполненным желанием, любовью. Мое дыхание сбилось.
Я люблю его.
Люблю его каждой частичкой себя.
Он нежно, с большой любовью коснулся моей щеки, и слеза скатилась по ней. Райан вытер ее большим пальцем.
— Почему это заставляет тебя плакать, сладкая Полуночная Лили?
— Потому что я никогда не думала, что кто-то будет считать мою любовь чем-то иным, кроме проклятия.
— Твоя любовь — это дар, а не проклятие. — Он провел пальцем по моей скуле, спустился к губам, где также провел по ним.
Я смотрела ему в глаза в течение нескольких ударов сердца, а затем, наконец, наклонилась и поцеловала его. Казалось, лучшего ответа, чем этот, не было. Он тихо застонал. Он любил меня в ответ. Безоговорочно. Я никогда не осмеливалась думать о таких вещах. Казалось, что-то широко раскрылось внутри меня, какое-то чудо. Он знал обо мне все — все мои повреждения — и все еще считал мою любовь подарком. Казалось, мир вокруг меня стал ярче.
Он расстегнул переднюю застежку моего лифчика и спустил его вниз по моим рукам, пока тот не упал. Рукой прошелся по моим ребрам к груди, большим пальцем обвел мой затвердевший сосок. Я ахнула, молния пронеслась от моей груди к промежности. Райан опустил рот и начал нежно посасывать набухшие пики, пока я не начала извиваться под ним, волны пульсировали между моими сосками и сердцевиной. Я руками коснулась его волос и запуталась в них пальцами.
Когда почувствовала, как его рука скользнула вверх по моей ноге и обхватила под коленом, мое естество сжалось так, что я ахнула. Он приподнял мою ногу, чтобы я была открыта для него, но заметила, что его рука немного дрожит. Когда он вжался в меня, наши глаза встретились, момент, казалось, приостановился, а затем возобновился яркой вспышкой удовольствия.
— Райан, — простонала я, — Райан, Райан.
Он произносил слова в мою шею, когда начал медленно раскачиваться, слова, которые я не могла разобрать, но все равно знала. Слова любви, счастья, наслаждения. Я обхватила его ягодицы, наслаждаясь тем, как они напрягались каждый раз, когда он входил в меня. Когда наступил кульминационный момент, я задыхалась, спина слегка выгнулась, голова вжалась в матрас. Мой оргазм, похоже, вызвал оргазм Райана, потому что в тот момент, когда я возвращалась в реальность, он вздрогнул и застонал, крутя бедрами и тяжело дыша напротив моей кожи.
Несколько мгновений мы тихо лежали рядом, я гладила его по спине, и его дыхание замедлилось.
— Она прекрасна, как ночь, — прошептал он. Мои пальцы замедлились, и я улыбнулась. — О безоблачном климате и звездном небе; и обо всем лучшем, что есть в темноте и свете. — Мы замерли еще на мгновение, красота слов, произнесенных его полным любви голосом, повторялась в моей голове. Он вышел из меня, но продолжал лежать. Под своими пальцами я почувствовала неровности и слегка приподнялась, чтобы присмотреться повнимательнее. Его спина была испещрена шрамами, некоторые из них были маленькими, круглыми и багровыми — возможно, ожоги от сигарет, а другие тонкими и белыми.