Я все-таки стукнула Рейна подушкой по голове. Тот удивленно вытаращил зеленые глазища:
— За что?!
— За то, что такой противный!
— Мало двинула. Надо бы с ноги да по лицу… — Тахар с ненавистью смотрел на белобрысого.
— Через год встретимся в дуэльному круге. Если не сдохнешь. — Я была готова приложить Рейна еще раз, но уже чем-то потяжелее, но тот вдруг заговорил нормальным серьезным тоном: — Не дури, Тахар. Граница — твоя реальная возможность. Ты не первый так встрял. Двуединый дар — занятная штука, но это лишь в том случае, если он не пытается сожрать своего владельца.
— Херня! Тьма разрушает только тех, кто убил слишком много проклятых тварей Завесы, — прохрипел Тахар.
— У тебя устаревшие сведения. Я сам был в твоей шкуре и знаю, о чем говорю. У таких, как я или ты, есть два выхода: обзавестись идеальным сосудом или отправиться туда, где тебе будет не так паршиво.
Быть еще и третий вариант, но Рейн не собирался его озвучивать. Только полный идиот признался бы, что передал половину своего дара пустышке.
ГЛАВА 22
Никто не видел, как Орсана нанесла магистру Алару удар его же кинжалом, вдобавок, дознаватели не смогли считать ее воспоминания. Маг хорошо позаботился о своем сосуде. Настолько хорошо, что Орсану упекли в самую охраняемую камеру Дар'Алана, в которой содержали особо опасных преступников. Великие боялись девчонки, которая ничего не смыслила в магии, зато смогла погрузить в транс пятерых дознавателей. Магистр Алар щедро делились силой со своим сосудом. Собственно поэтому Орсану и изолировали.
Куратор Рейна должен был выкарабкаться. Лорд Мортейр при нас разговаривал через зеркало с главным целителем, и тот заверил, что жизни магистра ничего не угрожало. Собственно, это была единственная приятная новость, в остальном же мне оставалось благодарить судьбу за то, что дар Тахара "сломался", а я оказалась подходящим для него сосудом. Нет, кого я обманывала. Ничего не вышло бы, если бы Тахар не дал мне клятву жизни.
"Лорд Мортейр вытащит Орсану. Не сомневайся. А дальше Алар очнется, и я не завидую этой дуре... " — шепнул мне Рейн, прежде чем войти в портал следом за отцом Тахара.
Хоть Рейн и верил в возможности королевского советника, но собирался все проконтролировать. Мне же предстояло вернуться в академию, иначе "питомцы" Рейна, почувствовав наше исчезновение, начали бы нервничать.
Питомцы! Только Рейн мог так назвать трех кровожадных змеюк, способных разрушить ВАД до основания.
В гостиной серой башни никого не оказалось. Вольнослушатели все еще были на занятиях. Я взглянула на разложенную на столе карту и отыскала серые точки, отображающие Нанет, Тима и Сола. Остальные адепты так же находились в аудиториях или на тренировочных полигонах. Учебные ангары пустовали.
Крошечное серое пятнышко я приняла сперва за соринку, попавшую на карту, попыталась смахнуть ее рукой и только тогда поняла, что пятно двигалось. Кто-то крался по парку между деревьев, избегая дорожек, протоптанных адептами на утренних пробежках. Я затаила дыхание. Не может быть! Этот некто продвигался к ангарам.
Страх за подопечных Рейна заставил меня действовать. Я знала, по какому маршруту продвигался злоумышленник и собиралась перехватить его возле ангара, если отводящие взгляд чары, наложенные на строение, не сработают.
Никто не должен увидеть тварей Завесы. Никто…
Я поднырнула под пушистую лапу ели и замерла, согнувшись в три погибели. Рядом с ангаром стоял мужчина. Мое сердце замерло и успело уйти в пятки, прежде чем я поняла, что это всего лишь тряпичный манекен. Один из тех, что использовали на тренировках для отработки ударов. И как он здесь оказался? Я подошла к набитому соломой воину и усмехнулась. Вот же глупая! Палок и соломенного тюфяка испугалась.
В следующий миг манекен резко развернулся и ударил меня деревянной рукой в грудь. От боли перехватило дыхание, а совсем рядом раздался мужской смех. Руну мрака я вывела прямо в воздухе, не поднимая головы, но, видимо, напортачила в контуре, потому что вместо того чтобы обратить день в ночь, я оказалась укрыта темной пеленой. Она растеклась по моему телу, на мгновение превратив его в темный силуэт, а потом испарилась легкой дымкой.
— Тупица! И это все, чему смогла научиться? — Из-за деревьев вышел незнакомый темноволосый парень в городской одежде. — Не могу поверить, что меня отчислили из-за такого ничтожества, как ты!
Отчислили? Неужели это…
— Хван Тагори. Ты вольнослушатель ВАДа, — выдохнула я, как только боль отступила.
— Бывший вольнослушатель! Из-за тебя! — с ненавистью прокричал он, не особо беспокоясь, что его могли услышать.
И услышали. Я уловила легкий скрежет за стеной. Пресветлые духи! Если Хван надумает со мной поквитаться и нападет, а питомцы Рейна пожелают меня защитить…
— Хван, мне жаль, что так вышло. Клянусь, я не знала, что мое появление доставит тебе столько проблем.
Я старалась говорить тихо и спокойно, чтобы парень осознал, что я действительно сожалею и раскаиваюсь.
— Шлюха мага. Меня выгнали из-за давалки из Низины. Ну и как? Понравились кровати академии?
Манекен снова повернулся и атаковал, но я успела отскочить, а в голове стремительно прокручивалось все, что я знала о бытовиках. Они не умели бить магией напрямую, однако и бытовые заклинания могли нанести ощутимый вред. Рейн защитил меня от магических и ментальных атак, но его магия не уберегла от контактного удара. Видимо, сочла, тренировочный манекен неопасным. Внезапно набивной воин шевельнулся и оторвался от земли.
— Хван, это плохая идея, — прошептала я, улыбаться уже не получалось, губы свело от страха.
А вот бытовик торжествовал.
— Видишь, шлюшка, всякую магию можно обойти, если мозги в порядке.
Насчет последнего я сомневалась, но не стала лезть на рожон, и спросила другое:
— Кто помог тебе попасть в академию?
— Тот, кто с радостью плюнет на твою могилу. Даже маги не любят шлюх из Низины. Они их трахают и выбрасывают как мусор. Давай! Побежала! А мой страж будет гнать тебя палками до самых ворот. Хочешь жить — убегай! Проваливай из ВАДа!
Манекен скрестил деревянные руки, а потом вскинул их, точно мечи, и, взлетев надо мной, замахнулся. Следом раздался крик. Не мой.
Вопил Хван Тагири, а вокруг его туловища блестящим кольцом сжимался хвост иссиня-черного лаару. Вскинув самый кончик, змей легонько стукнул бытовика по голове, следом раздался треск, как от разряда молнии, и парень обмяк, а тряпичный воин рухнул на землю, подобно солдату, лишенному поддержки своего командира. Но и это было не все! Вместо того чтобы отпустить свою жертву грозовой змей вдруг вскинул голову над бессознательным магом и недвусмысленно раскрыл пасть.
— Не смей его есть. Положи нам землю... — прошипела я не хуже змеюки, а пальцы судорожно выводили в воздухе оглушающую руну.
Медленно! Слишком медленно! Начертательная магия поэтому и считалась подготовительной. С помощью рун можно было создать потрясающие заклинания, но вот беда — эти руны надо было нарисовать заранее. Продемонстрировав мне кончик раздвоенного языка, грозовой лаару тряхнул мордой, а потом снова раскрыл пасть, явно покушаясь на голову одного безмозглого бытовика.
— Если ты его хотя бы куснешь, я сделаю так, что твоя блестящая чешуя покроется ржавчиной и начнет отваливаться кусками!
В этот раз я не использовала руны и не пыталась создать заклинание. Злость и страх растеклись холодом в груди, оцепеневшие пальцы сжали изо всех сил манекен, тот почернел и начал рассыпаться от моего прикосновения.
— Укусишь! Ты следующий, — прошептала я.
Не знаю, что именно из моих слов понял лаару и понял ли, но он внезапно отшвырнул Хвана Тагори в сторону, а по чешуе пробежали змейки молний. Змей искрил от злости, и, кажется, он злился на меня, начинающую магиану, осмелившуюся лишить его обеда.