— Интересный выбор места для серьезного разговора, — осмотревшись, объявил Лукас.
— Тебя здесь вообще не должно быть, — мрачно бросил я. — Это относится только к семье Игельтейров. Да, отец? — Я демонстративно взял Айрин за руку.
Этот жест сказал отцу больше слов. Он сцепил зубы так, что на щеках обозначились желваки.
— Мы обсудим это позже. Не забывай, ты — единственный наследник рода Игельтейров.
Нет. Больше нет. Я маг “Жизни”, отец.
Было так просто признаться и одним махом разрубить этот узел, но слова застряли в глотке. Поэтому выжидал. Ход был за отцом, он должен был объяснить, какого хрыза появился на той арене, как вообще узнал...
— Алар сказал мне о том безумии, которое ты сотворил во время инициации.
Куратор очнулся. Наконец-то! Я не сомневался, что он выкарабкается. Маг его уровня, уничтоживший столько тварей Завесы не мог умереть от удара девчонки. Удивляло то, что, очнувшись, магистр Алар позвал отца к себе. Причем не меньше, чем то, что мастер города откликнулся на этот вызов.
— Магистр Алар! Когда вы говорили с ним? — Лаори со всей своей непосредственностью встряла в разговор.
— Леди Лаори, я буду благодарен, если вы не станете вмешиваться в мой разговор с сыном, — отчеканил отец, с особо противным оттенком вежливости, который всегда меня раздражал. Впрочем, это не помешало мне научиться с точностью копировать эту же интонацию.
Худышка сникла, она и без того переживала из-за реакции родителей на наши отношения, а тут еще и отец отбрил…
Я покосился на лучащееся нездоровым энтузиазмом лицо Лукаса. Он осознавал, что угодил в эпицентр скандала и наслаждался каждым мгновением. Того и гляди рожа от удовольствия треснет. А впрочем, и он мог быть полезен.
— Лукас, покажешь Айрин сигнальную башню?
Друг понимающе улыбнулся и предложил Айрин руку.
— Леди, не окажете мне честь? Мочи нет, как соскучился по этой развалине. Рейн, как ты думаешь, пароль на входе тот же?
— Если смотритель и изменил руны, то лишь связующие. Айрин разберется.
Лукус удивленно присвистнул, но промолчал, а вот взгляд отца мне не понравился. Как только Лукас и Айрин отдалились, лорд Игельтейр раздраженно бросил:
— Нельзя сотворить мага из пустышки. Это противоестественно!
— Айрин начертатель, она была им и до получения активного дара. Думаю, тебе докладывали о ее успехах в академии. Так что я не сотворил мага из ничего, а всего лишь расширил ее возможности. И решил собственную проблему.
— Ты стал ушербным. — Глаза отца превратились в две льдинки, а от его тона у меня нутро сжалось в тугой узел.
— Я стал стабильным. Теперь я просыпаюсь и не боюсь, что сорвусь и разнесу к хрызовой праматери полгорода.
— Но почему ты выбрал “Жизнь”? Как ты мог променять карьеру небесного погонщика на судьбу целителя? Я сделал на тебя ставку, ты должен был стать следующим мастером квартала, а в дальнейшем войти в королевский совет. Теперь мне придется искать другого преемника, лояльного нашему роду.
— Поверь, престиж рода Игельтейров не пострадает от моего выбора.
— Выбора? — прошипел отец. — Алар дал понять, что это был сбой во время инициации. Что ты отдал слишком много силы своему сосуду. Что это была непредвиденная случайность! — Выдержка ему изменила, и голос сорвался на крик. — А ты мне сейчас говоришь о выборе?! Ты осознанно отдал свой дар шл…
Лорд Игельтейр замер с открытым ртом, моя магия блокировала его голосовые связки. В последние дни мне приходилось спать в обнимку с книгами по целительству. Чтобы дар “Жизни” мог влиять на живые организмы, я должен был понимать, как они работают. Дурацкая аналогия, но Алар был охрененно убедителен, когда говорил, что я скачусь до уровня подмастерья и буду таскать ссаные судна в лазарете и подавать целителям инвентарь для операций, если не начну учить теорию. Вот я и учил. Дожив до двадцати двух лет, я снова зубрил азы, которые помогут мне распоряжаться даром так, как я сочту нужным.
— Ты можешь поносить и оскорблять меня, сколько тебе вздумается, но я не позволю тебе относиться неуважительно к Айрин. Она мой идеальный сосуд. Вы с матерью сами выбрали ее для меня. Пожалуй, я должен сказать вам спасибо. — Я издевательски поклонился.
— Глупец… Дар’Алан не примет ополовиненного мага. Двери ВАДа закроются для тебя. Ты похоронил свою мечту стать небесным погонщиком — и все ради чего?.. — Отец посмотрел в сторону башни.
В узком окне мелькнул фиолетовый огонек — Лукас и Айрин поднимались по ступеням.
— Видишь, Айрин разобралась с печатью на входе. Городским смотрителям стоит изменить выбор запирающих рун, раз уж их может разрушить девчонка из Низины.
— Ты пожалеешь. Пройдет год, два — и ты осознаешь, что потерял. Сорвешь всю свою злобу и разочарование на этой девке. Вы не будете счастливы…
— Ошибаешься. Все будет иначе. Мы с Айрин будем вместе, но мне не придется засыпать и просыпаться, думая о том, что моя магия сводит ее с ума. Каково это, понимать, что ты виноват в безумии самого близкого тебе человека?
Я бил по больному, намеренно и жестоко, внутри меня все сжималось от отвращения, тошнило от самого себя, но я не мог иначе. Отец должен был осознать или отойти и не мешать. Я не дам ему причинить боль Айрин, хватит и того, что я натворил сам.
Лицо отца на мгновение исказила гримаса, но потом оно снова застыло бесчувственной маской.
— Ты Игельтейр даже больше, чем думаешь, — хрипло произнес он. — На протекцию и поддержку не рассчитывай. Закон един для всех, а этот мир принадлежит двуединым. Ты был сильнейшим…
— Ошибаешься. Сейчас я сильнее. — Я повернулся к смотровой башне. — Сейчас у меня есть за кого бороться.
Я почувствовал приближение лаару еще до того, как змеи вынырнули из-за облаков.
Засранцы чешуйчатые! Я же приказал им убираться домой!
Стоило мне шагнуть к башне, как меня остановило холодное:
— Айрин Лаори всего лишь идеальный сосуд. Она должна была помочь тебе справиться с даром, а не разрушать его…
— Она ничего не разрушила. Но в одном ты прав, отец. Она идеальная. Как и та, ради кого ты в свое время нарушил не один десяток законов.
И я стремительно направился к башне, надо было перехватить лаару до того, как их заметит Лукас.
ГЛАВА 24
Ночной полет к Завесе все-таки состоялся. Головокружительный, стремительный и нереально захватывающий. Я, с детства боящаяся высоты, наслаждалась каждым мгновением, проведенным в воздухе. Земляной лаару летел, словно скользил по воде, стремительно, но плавно, а вокруг едва заметно мерцал защитный барьер. Рейн создал его для меня, но себя окутывать магией не стал. Холодный ветер бил в лицо белобрысого, трепал волосы, но на его лице сияла улыбка неописуемого восторга. Рейн не раз упоминал, что хочет быть небесным погонщиком, но до этого полета я считала, что это всего лишь дань традиции. Многие двуединые становились защитниками неба, но теперь я видела, что Рейн обожает летать. Я могла с легкостью представить его и на грозном лаару, и на быстрой виверне.
Тревога накатила постепенно. Сперва я всматривалась в небо в поисках невидимого грозового змея, вернувшегося вместе с земельниками, чтобы окутать наш полет невидимостью, потом начала оборачиваться. Мы ускользнули слишком легко.
Что, если защитники Дар’Алана пустятся за нами в погоню? Что, если лорд Игельтейр решит преподать сыну урок?
— Завеса близко! — прокричал Рейн. — Чувствуешь? Мерзкое ощущение. Да?
Я молча кивнула. Кричать в голос не хотелось. Мало ли кто услышит.
Заметив мое состояние, Рейн расширил щит, и теперь непроницаемый барьер окутывал нас обоих, а Рейн смог говорить спокойно.
— Так всегда вблизи Завесы. А вот двуединым тут, наоборот, хорошо, вроде как внутренняя Тьма чувствует первоисточник.